– Я все помню, но тебе я ничего не скажу.

Впервые за все время интервью в нем проглянул упрямый, злобный мальчишка, о существовании которого Персис прежде не подозревала. Похоже, в личности Дуэйна нет ничего постоянного, стабильного, чего‑то такого, что могло бы послужить стержнем для всего остального. Не удержавшись, Персис украдкой бросила быстрый взгляд в сторону охранника, стоявшего на прежнем месте за спиной Дуэйна. Тот заметил ее взгляд и поспешил отреагировать.

– Он тебе не поможет, – небрежно сказал он и снова хохотнул.

Персис немного помолчала.

– Как бы вы могли охарактеризовать самого себя? – спросила она осторожно. – Описать свой характер, привычки, манеру поведения…

– Я – кот, – сказал Дуэйн, глядя на нее в упор. – Кот. Котик. Котяра. Да, пожалуй, это самое подходящее слово.

Персис решила, что пора заканчивать. В целом ей все ясно, осталось только кое в чем удостовериться.

– Вы помните, как пять лет тому назад вы выпрыгнули из движущейся автомашины? – спросила она после паузы, подводя разговор к обстоятельствам преступления, за которое Дуэйн был приговорен к смертной казни.

Как ни странно, Дуэйн заметно оживился.

– Да, этот  случай я помню. Я прокатился по обочине и раскроил себе все лицо вот досюда. – Он показал на переносицу. – А в клинике врачи вздумали промывать царапины, пока они еще кровоточили. В жизни мне не было так больно! Но они сказали, что, если в ранах останется грязь, кожа так и заживет, и я буду пятнистым, как далматинец.

– Почему вы выпрыгнули из машины?

– Мой брат что‑то задумал… – Дуэйн неожиданно замялся и покачал головой. – Я не помню, что… Но что‑то было не так. Во всяком случае, он не остановился – бросил меня там, где я упал. Мне повезло, что меня нашел полицейский патруль.

«Но девушку полицейские нашли слишком поздно», – подумала Персис. Ей не хотелось задавать следующий вопрос, так как она не сомневалась, что Дуэйн снова разозлится, но и не задать его она не могла.

– Да, полицейские нашли вас, мистер Уильямс, – сказала она. – А на дне каньона Каменистого ручья они нашли Дженнер Соннерс – девушку, за убийство которой вас приговорили к смерти.

Дуэйн резко выпрямился и весь напрягся, словно изготовившись к броску. Охранник тоже насторожился, но не двинулся с места. Персис бросила взгляд на экран. Мозжечковая миндалина, охваченная лихорадочной активностью, буквально бурлила.

– Я ничего не знаю ни о каком убийстве, – мрачно проговорил Дуэйн.

Персис хорошо помнила, сколь определенными и недвусмысленными были доказательства вины Дуэйна. Результаты генетической экспертизы, да и сам факт его задержания у шоссе неподалеку от места преступления, не оставляли никаких сомнений в его виновности, и тем не менее она верила его словам. Насколько она успела выяснить, мозг Дуэйна действительно серьезно поврежден. Он и в самом деле мог ничего не помнить о самом преступлении. Тем не менее Персис задала еще один вопрос.

– Что еще вы помните о том вечере? – проговорила она.

– Да пошла ты!.. – рявкнул Дуэйн и сдернул с головы резиновую шапочку, порвав подбородочный ремень. Шапочку он швырнул в нее, но попал в крышку‑экран ноутбука, и тот захлопнулся, прищемив ей пальцы. В то же мгновение бросившийся вперед охранник схватил Дуэйна за плечи и рванул на себя.

– Знаю я вас! – продолжал орать Дуэйн. – Являетесь сюда, плетете сладкие речи, расспрашиваете о моих воспоминаниях, а сами собираете улики! Так знай – я тебя раскусил, проклятая дешевка!

Что произошло дальше, Персис рассмотреть в подробностях не успела.