– Помогите мне! – прошипела Мэри, обращаясь к парамедикам. Втроем они подняли обмякшее тело Ната и погрузили во вторую «скорую». Когда с этим было покончено, Мэри обернулась к толпе:

– Вы все – свидетели произошедшего здесь преступления, – громко и отчетливо сказала она. – Моего мужа, доктора Натаниэля Шихэйна, только что застрелил какой‑то парень, который побежал вон туда… Меня зовут Мэри Шихэйн, и я тоже врач. Я забираю тело мужа, чтобы использовать его органы для пересадки тем, кто в них нуждается.

Ее руки все еще тряслись, но она сумела записать имена свидетелей и передала список управляющему.

– Скажите полиции, что я забрала тело и что я передам его властям, как только мы извлечем то, что нам нужно.

Управляющий так растерялся, что взял бумагу без возражений. Мэри запрыгнула в «скорую» и взяла безвольно повисшую руку Ната в свою. Грег нажал на акселератор. Завывая сиреной, «скорая» помчалась по улицам.

– Грег, стой!..

– Почему? Разве мы не едем в Пасадену?

– Остановись! Прошло уже десять минут.

Грег свернул к тротуару и остановился. Мэри посмотрела на него.

– Здесь мы ничего не сможем сделать, – сказал он.

– Сможем. Во всяком случае, постараемся.

– Это безумие! – возразил Грег, выключая сирену. – Что, если на нас наткнется полиция?

Но взгляд, брошенный на него Мэри, заставил Грега замолчать на полуслове. Выскочив из кабины, он с грохотом захлопнул дверцу, а Мэри в последний раз окинула взором тело мужа.

– Мы обязательно увидимся снова, обещаю, – негромко проговорила она и, наклонившись, поцеловала Ната в холодные губы.

Грег забрался в кузов через заднюю дверцу.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Мне кажется, мы сумеем спасти только голову, – ответила Мэри.

Пока Грег готовил инструменты и оборудование, она уложила тело поудобнее. Чтобы справиться с дрожью в пальцах, она оперлась на него свободной рукой и, вооружившись скальпелем, сделала первый короткий разрез чуть ниже адамова яблока, потом рассекла шею, чтобы добраться до позвоночника. Два верхних позвонка она решила оставить. Грег, сумевший к этому времени полностью овладеть собой, как с ним уже бывало в сходных обстоятельствах, присоединил к перерезанным сонным артериям подающие трубочки термостата. Остальные сосуды он просто пережал и теперь следил, как в черепную коробку нагнетается микросуспензия льда. Это была мрачная, грязная работа, но хорошо знакомая, привычная процедура помогала Мэри держать себя в руках. Кроме того, она должна быть уверена, что сделает эту работу хорошо, и не может позволить себе дать волю эмоциям.

– Как жаль, что мы не работаем с сероводородом, – грустно заметил Грег.

– Ничего, – негромко откликнулась Мэри. – Какими бы ни были технологии будущего, наш метод не поставит перед ними никаких неразрешимых проблем.

Не прошло и пяти минут, а они уже могли начать охлаждение отделенной от тела головы. Как правило, эта процедура занимала не более двух минут. После этого голову можно будет поместить в сосуд Дьюара и отвезти в Пасадену. Мэри знала, что ее почти наверняка ждут крупные неприятности: она увезла тело с места преступления, к тому же парамедики подтвердят, что Мэри сделала это уже после того, как пациент умер, но ей было все равно. Мэри слишком хорошо знала, что  может произойти с трупом к тому моменту, когда на место преступления приедут судебно‑медицинские эксперты. До сих пор она с сердечным содроганием вспоминала сделанные с воздуха фотографии сельскохозяйственного рынка в Санта‑Монике, когда какой‑то старик на тракторе случайно врезался в торговые ряды, убив десять человек.