А перед этим я должен подготовить преемников. Поделиться планами с Орелем и Алтусом, рассказать о всех перспективных направлениях, всех тупиках, которые я предвижу. Орель хоть и тугодум, но парень толковый, он справится. Если я уступлю место молоди на подъёме карьеры, полный творческих планов, никто не заподозрит суицид. Работа замедлится, но не прекратится. Направление не закроют. Теперь ты всё знаешь. Решай.
- Что такое суицид?
- Самоубийство, по-научному.
Долго, бесконечно долго Анта молчала. Только факел на носу разгорался всё ярче и ярче. А потом вдруг завыла и бросилась вперёд, издавая нечленораздельные звуки в рваном, бессистемном ритме. Атран растерянно проводил взглядом тускнеющий с расстоянием световой ореол. «Звуки печали односложны и пронзительны», - по привычке классифицировал мозг.
- Куда ты?.. - словно со стороны услышал собственный голос. «Она же ничего не видит. Слепит себя собственным факелом, - пришла догадка. - Вот они, последствия разблокировки эмоциональной сферы. Если даже я, такой же урод, это понимаю, то что о нас думают нормальные разумные? Алтус, Лотвич, Орель... Ну, а что мне теперь делать? Снова искать, догонять? Ардина сразу поняла, что я урод. И ушла. Анта не поняла, но тоже ушла. Надо быть тупым как кула, чтоб терпеть меня».
Атрану тоже захотелось завыть в голос и умчаться неизвестно куда, главное - подальше. Где его никто не знает, где тихо, спокойно, куда даже самые важные новости приходят с недельным опозданием, а жители неторопливы и приветливы.
Попытался отбросить эмоции и проанализировать ситуацию холодным разумом. Сосредоточился, но добился только того, что вместо отчаяния пришла обида: «Я доверил ей свою жизнь, а она уплыла незнамо куда...» Повертелся на месте, но свежеприобретенное чувство направления взяло отпуск. Видно, не сочеталось с холодным разумом. Теперь он не мог даже сообразить, в какую сторону умчалась Анта.
На горизонте возникло световое пятно. Оно быстро приближалось. Кто-то из девушек-испытателей должен был пройти чуть левее и метров на десять выше. Атран бросился наперерез, но остановился, услышав прерывистые подвывания. Это Анта, ничего не видя, завершила большой круг. Сердце сбилось с ритма. Атран ускорился, на ходу переворачиваясь вверх брюхом, нацелился грудью на нижнюю присоску, не попал, выпустил рук-ки, обхватил девушку крепко-крепко, рывком сдвинулся, ощутив, наконец, контактное пятно.
- Анта, не бойся, это я.
- Пусти! - девушка билась и вырывалась, пытаясь высвободить рук-ки.
- Анта, я сохраню твою икру, не дам уничтожить. Слово даю!
- Пусти! Ничего от тебя не хочу!
Атран ещё сильнее напряг присоску, разжал рук-ки и... пустил её в своё сознание. Раскрылся полностью, как Бала. Обрушил на девушку «тоску одиночества» и «горечь утраты», «страх потери» и «боль расставания». И много-много других эмоций, которым даже названия не выдумал. Анта охнула и обмякла. По инерции их развернуло вертикально, головы вверх, хвосты вниз. Атран испугался - он хорошо помнил шок, который пережил, открывшись Бале.
- «Светлячок, ты жива?»
- «Холод глубин, ты с этим жил/существовал/плыл в неизвестное?» - Анта от волнения перешла на мыслеобразы предразумных.
- «Глупый, наверно».
- «Не глупый ты, а судьбой наказанный/обиженный. Рыбки-ракушки! Достичь таких глубин познания, что нам и не снились - и не научиться просто жить? Радоваться/удивляться жизни. |