Топограф составлял кроки местности. Вообще-то представители его профессии славятся умением определять расстояния, направления и глубины. Но на этот раз он разбивал территорию на треугольники шестьдесят на восемьдесят на сто метров. Охотники и Арлина таскали камни и помогали ставить реперные знаки.

    Закончив круг, Атран полюбопытствовал, как идут дела у геолога. Тот драил песком бок артефакта. Девушки светили, помогали и больше не зубоскалили. Описав несколько витков по расширяющейся спирали вокруг объекта, Атран не нашёл ничего интересного и объявил сбор.

    -  Я не знаю, что это, но лежит оно здесь больше пяти тысяч лет, - сообщил топограф. - Около пяти тысяч лет назад здесь проходило течение, которое несло песок. И медленно заносило эту хреновину. Потом шторм размыл косу, и течение пошло другим путём. А наносы остались.

    -  Хорошо некоторым, - пробурчал геолог. - А я ничего не узнал. Это вещество прочнее любого камня. Смотрите, - он вынул из обтекателя маленький камешек и провёл им по очищенному участку поверхности. Потом пальцем стёр чуть заметную царапину - и не осталось никакого следа! - Это вещество нам не по зубам.

    -  Это всё?

    -  Мы нашли контур того, что Елобоч называет пастью шалота. Это слегка углублённый прямоугольник, и по его периметру имеется тонкая щель. Очень тонкая. Есть ещё несколько похожих контуров меньшего размера. Они отличаются звуком при простукивании. Пожалуй, всё.

    -  Кто может добавить?

    -  Когда мы были здесь в первый раз, внутри что-то шебуршилось. А в этот раз тихо. Ну, почти. Иногда вроде что-то слышу. А может, нет... - поделился Елобоч.

    -  В тот раз там Эскар шебуршился, - уточнила Арлина.

    -  Да нет, клясться не буду, но там как бы в разных местах шумело.

    -  Хорошо, принято. А что кулы по этому поводу думают?

    Свисты смутились. Геолог с топографом переглянулись настороженно. Атран понял эти взгляды. Неприятно оказаться посреди океана с тронувшимся начальником. Поднялся на пару метров и мелко затрепетал плавниками. Кулы не обратили никакого внимания. Волна холодного ужаса смыла все мысли. Сигнал «ко мне» - это первое, с чего начинают дрессировку кулов. Он въедается в спинной мозг на глубину инстинктов. Старый, матёрый кул может не подойти, если сигнал подаст не его хозяин. Но обязан оглянуться. Может, кулы скоропостижно одичали в этом шальном месте? Тогда лучше тихо удалиться, пока они не проголодались...

    -  Парни, вы в кулах ничего странного не заметили? - громким шёпотом поинтересовался он.

    -  Нет... А что?

    -  Они на это, - потрепетал плавниками, - не реагируют.

    -  А-а... - Елобоч пошёл вверх и оглушительно свистнул. Три кула развернулись и замерли, четвёртый устремился к хозяину.

    -  Мы их не учили откликаться на вибрацию, - объяснил парнишка. - Плавники у всех одинаковые, а голос у каждого свой.

    -  Ясно. Пусти меня на нижнее пятно.

    Не очень охотно, но парнишка уступил. Атран передал кулу образ, якобы он огромная, размером с шалота, заботливая самка кула. Мама, в общем. Кул не поверил, но проникся симпатией и раскрылся. Атран повёл его над самой поверхностью объекта, выражая любопытство. И получил от кула довольно чёткий образ: «Тут бычков ловить нельзя/не слышно». Раскрылся сам, чтоб полнее слиться с сенсорикой хищника - и понял! Малоисследованное чувство, позволяющее кулам находить закопавшихся в песок бычков, здесь не действовало.