Хикки. Невозможно не любить паразита. И надо признать, что он всё прекрасно понимает… (Она поспешно добавляет.) Я имею в виду, про некоторых тут.

Марджи (насмешливо взглянув на Рокки). Да, он точно определил одного типа, которого я знаю! Правда, Перл?

Пёрл. Точно!

Рокки. Я сказал вам, заткнитесь!

Ларри (уставился перед собой, погруженный в мрачное раздумье). Мне всё равно, что с ним случилось. Но у меня такое чувство, что он помирает от желания нам рассказать, но, одновременно боится. Он ведёт себя так же, как этот проклятый недоросток, ^^ивительно, как ему показалось, что он его где-то видел. Если он чего-то боится, это объясняет, почему он не пьёт. И в этом он как этот недоросток. Боится, что если напьётся, то проговорится…

Хикки (зычно подражая популярному рёву фанатов поло — с нарастающей силой звука). Эй! Эй!! Эй!!!

А вот и я как раз поспел. Кто-нибудь, помогите мне с этими пакетами.

Марджи. Господи, Хикки, ты меня так напугал, что я теперь год не буду расти. Что ты так подкрадываешься?

Хикки. Подкрадываюсь? Да мёртвый проснулся бы, так мы с таксистом шумели, когда вносили мой большой сюрприз в коридор. Вы все были так заняты, впитывая мудрости местного философа, что ничего больше не слышали. (Он ухмыляется Ларри.) Ларри, насколько я вижу, ты неубедителен как Шерлок Холмс. Ты меня совсем не так понял. Я теперь ничего не боюсь — даже самого себя. Лучше тебе оставаться в своем старом амплуа кладбищенского зазывалы — если тебе это всё ещё не опротивело!

Кора (хихикает). Кладбищенский зазывала! Это он, Хикки. Нам надо его так переименовать.

Хикки (наблюдая за Ларри). Пытаешься разгадать все мои тайны, Ларри? Это тебе не поможет. Ты должен думать о себе. Я не могу поделиться с тобой своим душевным спокойствием. Ты должен сам его найти. Всё, что я могу сделать, чтобы вам всем помочь, это показать дорогу.

Рокки (нарушая оцепенение). Иди и выступай в церкви!

Хикки (умиротворяюще). Да ладно! Не злитесь вы. Да, это действительно звучало чересчур похоже на проклятую проповедь. Забудем об этом и займёмся вечеринкой.

Чак. Хикки, что в свёртках, еда? Ты уже купил достаточно, чтобы накормить целую армию.

Хикки (снова с мальчишеским энтузиазмом). Это им на один зуб! Я хочу устроить для Харри самое большое празднование за всю его жизнь. Вы с Рокки идите в коридор и принесите большой сюрприз. У меня от него руки отваливаются.

Пёрл. Ты нас всех взбудоражил! Что это, Хикки?

Хикки. Подождите и увидите. Я думаю, вам троим это должно понравиться больше, чему кому-либо. Я сказал себе, держу пари, что это больше всего понравится этим проституткам.

Я решил, что мне наплевать на то, сколько это стоит, они этого заслуживают. Они — лучшие в мире пионерки, и они были ужасно добры ко мне, когда мне было совсем плохо! Нет ничего, что я бы для них не сделал. (Искренне.) Я всё это действительно думаю, каждое слово — да и не только! (Затем, как если бы он только сейчас заметил выражение их лиц.) В чём дело? Вы выглядите злыми. Что…? (Затем он посмеивается.) А, понятно. Но вы знаете, что я про это думаю. Вы же знаете, что я это не сказал, чтобы вас оскорбить. Так что не берите в голову.

Марджи (выпускает напряжённый вздох). Ладно, Хикки. Проехали.

Хикки (ликующе, в то время как входят Чак и Рокки, внося большую плетёную корзину). Вот оно! Откройте его.

Пёрл (в детском возбуждении). Шампанское! Ну ты и шутник, Хикки!

Марджи.