Нет, не нравится Жанне писательница.

Сочинение про Муму Жанна так и не смогла написать. Когда все собрались домой, Мария Юрьевна сказала:

— Жанна, придётся тебе сегодня дома ещё раз прочесть рассказ и написать сочинение.

А дома было пусто. Мама на киностудии, монтажный цех работает до поздней ночи, у мамы сегодня вечерняя смена. А папа у себя на телевидении, у него тоже вечерняя смена.

За окном кричат мальчишки — они играют в хоккей, хотя лёд уже тает.

Думала, что папа поможет написать про Муму. Но придёт он, наверное, не скоро. Придёт, как всегда, голодный. А голодного папу лучше не трогать. Значит, сначала надо ему поужинать. Но сытый папа любит дремать у телевизора. Значит, сытого папу лучше не трогать тоже. И к усталой маме лучше не приставать.

Жанна садится за письменный стол, подпирает голову кулаком и думает о Муму. В окне отражается оранжевая лампад кухне гудит тихонько холодильник. Тишина в квартире.

Вздохнув, Жанна достаёт из портфеля тетрадку, берёт с полки сборник рассказов Тургенева. И тут видит на письменном столе листочек, на котором написано семь цифр. Номер телефона. Жанна смотрит на этот листок. Позвонить? А что толку? Она не понимает Жанну, эта писательница. Не хочет понимать. Жанна её тоже не понимает. Нет, не будет она звонить. Она мне не нравится, я ей не нравлюсь. Чего зря звонить?

Решив так, Жанна набирает номер.

Вопрос, который задаёт Жанна, звучит, наверное, странно. Хорошо, что мамы и папы нет дома.

— Скажите, почему меня никто не любит?

Жанна ждала ответа, она надеялась на утешение. Могла бы писательница воскликнуть: «Ну что ты, Жанночка! Ты такая милая девочка! Тебя нельзя не любить». Пусть бы это было не совсем искренне — всё равно приятно.

Нет, она говорит совсем другое, эта писательница:

— А ты, Жанна, кого-нибудь любишь? Хоть кого-нибудь?

Какой жёсткий, недобрый голос. И неправда. Жанна кладёт трубку. Конечно, неправда. Почему же — никого? Она любит маму. И папу она тоже любит. Она их очень даже любит. Почему же — Никого?

Во дворе ликуют мальчишки. Только и умеют орать, толкаться и забивать свою дурацкую шайбу.

Наверное, там гуляют и девчонки. Но и к ним Жанна не пойдёт. Только и знают ехидничать и вредничать. Да, у Жанны нет ни одной подруги. А с кем дружить-то? Катя Звездочётова воображает из себя какую-то королеву. А какая же она королева? Просто злая девчонка. А Сима её слуга. Мальвинка дура. Грохотова завистливая. И тут Жанна спохватывается: «Ой, неужели я правда никого не люблю! Никого совсем? Совсем никого?» Ей становится очень тоскливо и одиноко. Она растерянно смотрит на телефонный аппарат, он похож на серую лягушку. Лучше бы не звонила. Ну как же — никого? А мама? А папа? Конечно, она их любит. И они её — конечно. Только почему-то приходит такое время, когда человеку мало родительской любви. Нужны друзья, и жить без них трудно. Жанна очень нуждается в друзьях, хотя говорит сама себе: «Я в них не нуждаюсь». Потом, посмотрев на обои в синюю полоску, говорит, обращаясь к синей полоске:

— Пусть они меня полюбят, а тогда уж — я их.

Молчат синие полоски. И серая лягушка телефона молчит, никто не звонит Жанне. Никому она не нужна. Когда мама или папа дома, телефон не молчит.

Жанна сидит расстроенная. Никогда больше она не позвонит этой писательнице. Решив так, она снова набирает её телефон:

— Послушайте, неужели я хуже их всех?

— Ну почему же? Я так не говорила.