Сейчас он бы очень хотел сказать ей «спасибо».

Однако вместо этого, – подумал Тай, мрачнея и вспоминая события минувшего дня, – отпугнул ее.

По существу, он не сказал ничего пугающего, но… Это его «хватит» – поймет ли чародейка, что он имел в виду? Как это должно было быть принято? Как «Данан, хватит болтать, я хочу трахнуть тебя прямо сейчас на этом столе!» или «Данан, хватит делать вид, что приходишь потрепаться о делах. Я вижу, что нравлюсь тебе!»? Что именно – хватит?!

Вечный! Мало того, что он все еще не мог расслабиться и считал текущую ситуацию в Дарэдине не лучшим временем для интрижек, он мог с убежденностью сказать: командор Смотрителей Пустоты – без тени сомнения! – худшая персона, чтобы влюбляться.

Однако, если все же оглянуться немного назад, станет ясно, что на самом деле Даэрдин знавал времена куда как похуже нынешних, да и женщин, не обладающих и половиной достоинств Данан – что тогда, что сейчас, – больше чем до черта.

Тайерар наклонил голову и растер шею. Что, что ему следует делать прямо сейчас?

Поразмыслив, Тайерар сделал единственное, что считал возможным – отправился искать того, кто знал Данан дольше всех из здесь собравшихся, и при этом не питал, в отличие от короля, безответных чувств.

Завидев приближающегося Тайерара, Стенн икнул. Когда генерал подошел к гному, тот, не выпуская кружки, указал пальцем на дверь.

– Она ушла десять минут назад.

Тайерар на мгновение замер: у него что, все на лице написано?

– Я к тебе, – сказал он вместо этого. – Я угощу? Наедине.

Хольфстенн придирчиво сощурился.

– Ох, чует мое нутро, что не следует в это ввязываться… – проворчал он. – Ладно. Возьми побольше эля, дружок.

Тайерар не спорил. Он оставил бармену хорошую пригоршню серебряных монет и попросил, чтобы им со Стенном приволокли бочонок эля.

Мужчины заняли одну из комнатенок на верхнем этаже. Прежде, чем Тайерар собрался сказать гному, зачем притащил его сюда, Хольфстенн внес ясность:

– Давай так, сладенький. – Стенн отрицательно повел в воздухе рукой еще до того, как продолжил мысль. – Я не собираюсь влазить в то, что происходит между вами. Как минимум потому, что не хочу оставаться крайним. Но если надо поныть, бог с тобой, давай, жалуйся.

Тайерар уставился на гнома, застыв посреди движения, которым подносил к губам эль. А потом сказал:

– Тогда просто напейся со мной в доску, – и принялся выхлестывать алкоголь безостановочными глотками. Выпив залпом кружку, Тай выпучил глаза, втянул в легкие воздух, надул щеки. – Ну и редкостное дерьмо! – пожаловался он тут же.

– Вот вот. – Стенн сначала покосился на Тайерара, потом на бочонок. Он поддакнул, имея в виду совсем не напиток. – Настолько плохо?

– Не то слово. – Тайерар даже не пытался скрываться. Он снова налег на эль, но Стенн его немного придержал.

– Слушай, по моему опыту, в такие моменты лучше все же высказаться, а потом напиваться до рвоты. Потому что если пропустить первый шаг, то потом обычно бывает еще хуже.

Тайерар остановился. Проглотил порцию алкоголя во рту. Отставил кружку.

– Да чего говорить? Ты же вон, сам все понял, с порога, – проворчал Тай. А потом обеспокоился. – Это так заметно?

Стенн хмыкнул:

– И не мне одному. После вашей ссоры половина Калагорна следит за тем, как отреагирует Данан. Половина из этой половины ставит на то, что она даст тебе от ворот поворот, а другая – на то, что ты затащишь ее в постель еще до конца осени.

Тайерар сначала побелел, потом покраснел, затем выпучил глаза и бросил в Стенна предельно крепкое выражение.

– И ты тоже участвуешь в пари?! – процедил он сквозь зубы.