– Это Мамаев. Не могли бы вы уделить мне сегодня немного времени?

– Сегодня? – переспросил Буров своим наглым козлиным тенорком. – А если завтра?

– Сегодня, – хмуро повторил Мамаев. – Сейчас.

– Понимаю вас, сударь, очень хорошо понимаю. Но сегодня у меня прием во французском посольстве. Так что все‑таки завтра. Обещаю, что эту ночь вы переживете. Завтра в семь тридцать утра, сударь. Всех благ.

Глава двенадцатая

Цена вопроса

I

Фокус со временем, который проделал президент Народного банка Буров, оказался до банальности прост: пять тысяч долларов от анонимного отправителя на валютный счет главной бухгалтерши риэлторский фирмы «Прожект», вежливая просьба по телефону – и покупка квартиры для Галины Сомовой была оформлена задним числом. «Бизнес‑вумен» призналась в этом Артисту без всякого смущения, а даже как бы с гордостью за свое умение делать бабки из ничего и с тонким намеком на то, что усталому наемнику не придется думать о прозе жизни, если.

Воистину: люди не ведают, что творят.

«Бизнес‑вумен» и представить себе не могла, какое драматическое воздействие окажет ее маленький невинный гешефт на судьбу неизвестного ей Калмыкова. Точно так же она и понятия не имела, что ее признание поставит точку в ее романе с усталым наемником.

– Женщина может быть некрасивой, но женщина не должна быть пошлой, – сделал общий вывод Артист и попенял персонально мне: – Твой Буров такой же пошляк, мог бы придумать что‑нибудь более остроумное.

– Почему это он мой? Он такой же мой, как и твой, – решительно отмежевался я от легендарного господина Бурова. – То, что он пошляк, это полбеды. Хуже, что он точно такой же игрок, как и Мамаев.

– Такой же шулер, – внес интеллигентную поправку Док.

– Такое же говно, – придал ей эмоциональную окраску Муха.

– И такая же, если разобраться, сволочь, – подвел итоговую черту Боцман.

– Вы думаете, я буду с кем‑нибудь из вас спорить? – спросил Артист. – Да никогда!

* * *

Мы сидели в нашем полуподвале на Неглинке и ждали Тюрина. Он позвонил мне в Затопино в десятом часу утра, приказал собрать в офисе «МХ плюс» всю команду, включая Дока, и ждать его. Я не очень люблю, когда мне приказывают, но по голосу Тюрина понял, что произошло что‑то из ряда вон выходящее. А поскольку у нас с ним никаких общих дел, кроме тех, что связаны с Калмыковым и Мамаевым, не было, предмет встречи не вызывал сомнений.

Тюрин обещал подъехать к часу дня, но в час не приехал. Не было его и в половине второго. Док озабоченно посмотрел на часы и заявил, что больше ждать не может.

Свалившиеся на счет реабилитационного центра сорок тысяч долларов от Народного банка и пятьдесят тысяч от «Интертраста» сделали реальной его давнюю идею организовать отделение центра в какой‑нибудь глухой подмосковной деревеньке. Чистый воздух, спокойная сельская жизнь, труд на земле, коровы, лошади. А если бы удалось сделать хозяйство самоокупаемым, о большем и мечтать нечего. Поисками подходящего места он и занимался, чтобы успеть оборудовать филиал центра до наступления холодов.

В его идее было что‑то утопическое, вроде четвертого сна Веры Павловны. Да не в деревеньке с лошадками и коровками нужно готовить к возвращению в нынешнюю российскую жизнь пациентов реабилитационного центра, а в вольере с волками. Лучше – с голодными. Но я не стал своими мизатропическими мыслями сбивать Доку его высокий душевный настрой.

Док сказал, чтобы в случае чего мы вызвонили его по мобильнику, и укатил, а мы остались ждать Тюрина.