* * *

Настроение у нас было не из лучших. Мы рассчитывали, что удастся убедить Калмыкова отказаться от намерения прикончить Мамаева, если доказать ему, что Буров никакой не благодетель, а точно такой же шулер, как и Мамаев, а карта в их игре – он, Калмыков. Но теперь, после того, что произошло в Сокольниках, вряд ли этот довод на него подействует. На меня бы уж точно не подействовал.

В два, когда мы уже собрались уезжать, Тюрин позвонил и сказал, что сейчас будет. Через десять минут он подъехал на своей темно‑вишневой «Вольво»: небритый, невыспавшийся и от этого еще более высокомерный.

– Где Калмыков? – с порога спросил он.

Ответом ему было молчание.

– Не знаете, – заключил он. – Плохо, джентльмены. Это плохо.

– Но и вы не знаете, – заметил я. – Это хорошо.

– Чего же тут, твою мать, хорошего?

– Если бы его взяла милиция, вы бы знали.

– Усрутся они его взять!

Он расположился за столом, молча посидел, уткнув подбородок в сомкнутые замком руки, и проговорил таким тоном, каким заключают содержательное информационное сообщение:

– Вот такие дела.

– Какие? – спросил я. – Вчера вы уже дали делам оценку. Она изменилась?

– Что я сказал вчера?

– Говно.

– Так то было повидло. Вы клиентов угощаете кофе?

– Предусмотрено, – подтвердил Муха.

– Так чего же ты ждешь? Угощай.

– А вы клиент?

– Самый что ни на есть. Я хочу вас нанять.

– Что за работа? – поинтересовался Муха, раскачегаривая кофеварку «эспрессо».

– Херовая работа.

– А бабки? – спросил практичный Боцман.

– Бабки хорошие.

– Это уравновешивает, – заключил Артист. – Вам остается сказать, в чем будет состоять наша работа.

– Нужно сохранить Мамаеву жизнь.

– Он уже предлагал нам взять на себя его охрану, – напомнил я. – Мы отказались. Сегодня ситуация в десять раз хуже, чем была неделю назад.

– В сто, – поправил Тюрин. – Еще вчера шансы были примерно пятьдесят на пятьдесят. Сегодня они: один на сто.

– Тем более. С чего он взял, что мы согласимся?

– Работу вам предлагает не он. Работу вам предлагаю я. И я не сказал: охранять Мамаева. Я сказал: сохранить ему жизнь.

– Какая разница?

– По результату: никакой. По методу – очень большая. Защитить его не сможет даже рота ОМОНа. Вариант только один: отговорить Калмыкова.

– Как?

– Если бы я знал, к вам бы не пришел.

– Если бы мы знали, мы сделали бы это без вашего заказа.

– Мотивы у нас с вами разные, но цель одна. Благие порывы – дело хорошее. Знаю по опыту. Ни за какие деньги человек не совершит такого преступления, какое он совершает бескорыстно, единственно по душевному влечению. Но материальный стимул никогда не бывает лишним. Это я тоже знаю по опыту. Поэтому и хочу вас нанять.

– Сколько? – снова всунулся Боцман.

– Сейчас скажу. Если Мамаев останется жив, высвечивается миллион.

– Рублей? – Баксов. Половина мне, половина вам. Муха поставил перед Тюриным чашку кофе и предупредительно, как разговаривают с тяжело больными, посоветовал:

– Выпейте кофе, господин Тюрин. Это хороший кофе. Выпейте, успокойтесь. Поразмыслите о том, что сказали. А потом продолжим. Только не нужно про миллион.