— Д-а-а-р… — застучала я зубами.

— Ну? — звонко и недовольно отозвался брат под самым ухом. По веткам лабиринта наперегонки понеслось эхо.

— Слушай, тут, кажется, скелет чей-то лежит…

— Да?!

Хруст и звон усилились — на сей раз без моего участия.

— Дар, что ты там делаешь? Это ты вообще?

В памяти немедленно воскресли «веселенькие» истории о Проклятых Стражах, которыми некроманты древности заселяли подступы к своим тайным убежищам. За века истлевших до голых костей, но по-прежнему способных разобрать незваных гостей на волоконца…

Я в панике попыталась сотворить пульсар. Язык заплетался, мокрые замерзшие пальцы скользили и не желали щелкать. В итоге вышло, как всегда, нечто мелкое и блеклое, а спустя полторы секунды исчезнувшее вообще: именно столько времени мне понадобилось, чтобы разглядеть у себя перед носом длинные оскаленные челюсти и истошно заорать, потеряв контроль над заклинанием.

Еще через пару секунд снова вспыхнул свет — на сей раз белый и ровный.

— Собачий, — разочарованно сказал брат, крутя череп на поднятой руке. — И цепь в стену вбита, не выдрать…

— Я тебе сейчас уши выдерну, паршивцу!

— Эй, эй! — Дар выронил череп, от удара об пол рассыпавшийся по швам, и шарахнулся в сторону. Пульсар вильнул вслед за хозяином. — Нервная ты какая-то стала, Ринка. Что, забыла, как мы с тобой по серебряной шахте лазили?

— Во-первых, там на каждом повороте были стрелки с подписями нарисованы, во-вторых, ты меня «на всякий случай» полпуда еды с собой тащить заставил, в-третьих, мы в любой момент могли амулет телепортации активировать, а в-четвертых, ты все равно умудрился в какую-то трещину провалиться и ногу вывихнуть!

— Излишняя уверенность растлевает, — глубокомысленно заметил брат. — Зато когда из страховки у нас будет только вот этот обрывок веревки, из оружия — перочинный нож, из еды — его кожаный чехол, а за нами будет гнаться стая голодных жвалохвостов, ты просто поразишься, на какие чудеса героизма мы окажемся способны!

— У тебя есть нож? — оживилась я.

— Нет. Но я надеюсь, что собачьим скелетом дело не ограничится и нам будет чем поживиться, — воинственно утешил меня брат. — Опа, а это что?

Дар присел на корточки и выколупал из подножной грязи отсыревший, в пятнах позолоты и плесени свиток. Бережно расправил находку.

— «Путеводитель по Шаккаре», — с легким изумлением прочитал он. — К чему бы это? Так, оглавление… «История», «Достопримечательности», «План города»…

— А плана пещер там нету? — с надеждой спросила я.

Брат размотал свиток до конца и разочарованно покачал головой:

— Не-а. Только описание. «Приморские пещеры, — с чувством зачитал он, — являются уникальным заповедником реликтовой, нигде больше не сохранившейся нежити, как то: хрипунцы лохматый и шелкоморский, двууст карстовый, жвалохвост-харкун»… Ой, Ринка, а нам про него совсем недавно на нежитеведении рассказывали! Он кислотой плюется аж на целых пять саженей! Здорово, правда? «Здесь также обитает самая крупная в мире колония плотоядных летучих мышей, способная обглодать корову за тридцать-сорок секунд…»

Никогда раньше не думала, что можно одновременно трястись от холода и обливаться потом.

— «…местные боевые маги за умеренную плату с удовольствием устроят вам экскурсию по недрам этого зловещего и чарующего лабиринта.