|
- Ну, в чем дело? Прикажете нам самим выйти и взять его? Санитары подхватили раненого под руки и за ноги и внесли в помещение. - Разрежьте рукав, - сказал главный врач. Он держал пинцет с куском марли. Остальные два врача сняли шинели. - Ступайте, - сказал главный врач санитарам. --------------------------------------- (1) Блюдо из макарон (итал.). - Идемте, tenente, - сказал Гордини. - Подождите лучше, пока огонь прекратится. - не оборачиваясь, сказал главный врач. - Люди голодны, - сказал я. - Ну, как вам угодно. Выйдя на заводской двор, мы пустились бежать. У самого берега разорвался снаряд. Другого мы не слышали, пока вдруг не ударило возле нас. Мы оба плашмя бросились на землю и в шуме и грохоте разрыва услышали жужжание осколков и стук падающих кирпичей. Гордини поднялся на ноги и побежал к блиндажу. Я бежал за ним, держа в руках сыр, весь в кирпичной пыли, облепившей его гладкую поверхность. В блиндаже три шофера по-прежнему сидели у стены и курили. - Ну, вот вам, патриоты, - сказал я. - Как там машины? - спросил Маньера. - В порядке, - сказал я. - Напугались, tenente? - Есть грех, - сказал я. Я вынул свой ножик, открыл его, вытер лезвие и соскоблил верхний слой сыра. Гавуцци протянул мне таз с макаронами. - Начинайте вы. - Нет, - сказал я. - Поставьте на пол. Будем есть все вместе. - Вилок нет. - Ну и черт с ними, - сказал я по-английски. Я разрезал сыр на куски и разложил на макаронах. - Прошу, - сказал я. Они придвинулись и ждали. Я погрузил пальцы в макароны и стал тащить. Потянулась клейкая масса. - Повыше поднимайте, tenente. Я поднял руку до уровня плеча, и макароны отстали. Я опустил их в рот, втянул и поймал губами концы, прожевал, потом взял кусочек сыру, прожевал и запил глотком вина. Вино отдавало ржавым металлом. Я передал флягу Пассини. - Дрянь, - сказал я. - Слишком долго оставалось во фляге. Я вез ее с собой в машине. Все четверо ели, наклоняя подбородки к самому тазу, откидывая назад головы, всасывая концы. Я еще раз набрал полный рот, и откусил сыру, и отпил вина. Снаружи что-то бухнуло, и земля затряслась. - Четырехсотдвадцатимиллиметровое или миномет, - сказал Гавуцци. - В горах такого калибра не бывает, - сказал я. - У них есть орудия Шкода. Я видел воронки. - Трехсотпятимиллиметровые. Мы продолжали есть. Послышался кашель, шипение, как при пуске паровоза, и потом взрыв, от которого опять затряслась земля. - Блиндаж не очень глубокий, - сказал Пассини. - А вот это, должно быть, миномет. |
