Изменить размер шрифта - +
От кучи покосившихся хижин доносился запах человеческого жилья.
И священнику  показалось, что он все еще находится на скотном  дворе Дезире,
где, беспрестанно множась, копошились животные.  Снизу поднимался все тот же
душный  запах плоти и непрерывного размножения, от которого ему  становилось
не  по себе. Только и  слыша с раннего утра разговоры о беременности Розали,
он  в  конце концов начал  размышлять  о грязи существования, о  требованиях
плоти,  о  роковом  воспроизведении человеческого рода, сеющем  людей, точно
хлебные зерна. Все  жители Арто были  одним  стадом,  расположившимся  между
четырьмя холмами,  замыкавшими горизонт. Они плодились  и размножались,  все
шире распространяясь по долине с каждым новым поколением.
     -- Посмотрите,-- закричал брат Арканжиа и показал на высокую девушку за
кустом, которую целовал ее возлюбленный,--вот еще одна негодяйка!
     Он так  яростно  замахал  своими длинными черными  руками, что  обратил
парочку в  бегство. Вдали, над красной землей, над голыми скалами, в пламени
последней вспышки пожара умирало солнце. Мало-помалу спускалась ночь. Теплый
запах  лаванды стал  ощущаться сильнее:  его приносил теперь с  полей легкий
ветерок.  Порою раздавался  точно глубокий  вздох:  казалось,  грозная,  вся
сожженная страстью  земля наконец  успокоилась  под  серой  влажной  пеленою
сумерек. Аббат Муре, со шляпой в руках, радовался прохладе и чувствовал, как
темнота обволакивает его душу покоем.
     -- Господин кюре! Брат Арканжиа! -- позвала Тэза.-- Скорее! Суп подан!

     Крепкий запах  капусты наполнял столовую церковного  дома. Монах  сел и
медленно  принялся опоражнивать огромную миску, которую Тэза поставила перед
ним.  Он  ел  много, и по бульканью  супа в его горле было слышно,  как пища
переходит в желудок. Он ел молча, не поднимая глаз.
     -- Мой  суп, должно  быть,  нехорош, господин кюре?  -- спросила старая
служанка-- Вы только болтаете ложкой, а не
     едите.
     -- Я совсем не голоден, добрая моя Тэза,-- ответил аббат
     и улыбнулся.
     -- Еще бы!.. И не удивительно после ваших  похождении... Вам бы  теперь
уже хотелось есть, если бы вы завтракали не в третьем часу.
     Брат Арканжиа, перелив на  ложку остаток супа из тарелки, наставительно
проговорил:
     -- Надо трапезовать  в  положенные часы,  господин  кюре!  В  это время
Дезире, также евшая свой суп сосредоточенно и безмолвно, поднялась с места и
пошла за  Тэзою  в  кухню.  Монах,  оставшись  вдвоем с аббатом, резал  хлеб
длинными ломтями и отправлял их в рот в ожидании следующего блюда.
     --  Значит,  вы  далеко ходили?  --  спросил  он.  Священник  не  успел
ответить.  В коридоре,  со стороны  двора,  послышались  шаги,  восклицания,
громкий смех, торопливые голоса. Казалось, кто-то спорил и горячился. Аббата
смутил звучный, как флейта, голос, заглушавшийся взрывами веселого смеха.
     -- Что там такое? -- спросил он, вставая со стула. Дезире одним прыжком
влетела в столовую.
Быстрый переход