— Банды есть, никуда не делись, в той же Тавде такие сидят, не просто банда, а наполовину из мутантов. Кому-то ведь на пользу пошло, условно. Кто-то мускулами оброс, что спортсмен, кто-то когти и клыки отрастил, кто-то боли не чувствует, а кто-то просто крышей потёк. Но тут банда эталонная, убийцы и каннибалы. В других местах попроще, взяли власть, но поняли, что без работяг никуда, вот и собирают дань, а взамен крестьян от тварей и людей защищают. В такое место мы сейчас и идём. А насчёт зон правильно писали, были восстания и много. Вот только поторопились они, когда уже война прошла, а инфекция ещё людей не скосила. Власть тогда пошатнулась, но не упала. Армия, полиция, спецназ всех мастей, МЧС и народные дружины. Все ведь прекрасно понимали, чем это грозит. Вот и справились быстро.

— Как?

— Очень просто, в военное время на права человека не смотрят, просто в зону заходили и огонь на поражение, знаю, что говорю, сам участвовал. А те, которые успели разбежаться, бегали недолго, прочесали местность, отловили и тоже… единицы остались, но они не так опасны.

Он ещё много всего рассказывал, и чем больше он говорил, тем хуже мне становилось. Хотелось заплакать, упасть в обморок, проблеваться, позвать маму. Вот только я прекрасно понимал, что это не поможет, я двумя ногами наступил в дерьмо, в котором, очень может быть, потону. А спасти меня может только этот человек. А потому я продолжал перебирать ногами, игнорируя усталость и похмелье.

Мы успели, когда солнце спряталось за деревья, и в лесу стало темнеть, деревья расступились, открывая нашему взору небольшой посёлок, обнесённый частоколом.

Глава вторая

Некоторое время мы стояли, глядя на закрытые ворота. Никакой реакции за ними не наблюдалось, вообще, складывалось впечатление, что деревня вымерла.

— Может, постучим? — негромко спросил я. Место это мне сильно не нравилось, а в лесу становилось всё темнее.

— Сейчас на нас смотрят человек десять, — со знанием дела проговорил он. Потом поднял голову и крикнул куда-то наверх, — открывайте, люди, я с добром.

— Добро твоё мы пока не видели, — отозвался хриплый голос за стеной. — Кто такой будешь?

— Панцирь я, — представился мой проводник. — Открывай уже.

За стеной послышался негромкий шёпот, словно несколько человек активно совещались, потом заскрипел какой-то механизм, а створки ворот слегка приоткрылись. Навстречу нам вышел пожилой мужик в телогрейке и застиранных камуфляжных штанах. Его седая борода спускалась почти до пупа.

— Это кто тут Панцирем назвался? — строго спросил он, вглядываясь в ночных гостей.

— Ослеп ты, что ли, дядя Стёпа? Или память от старости слаба стала? Не узнаёшь? — с улыбкой спросил Панцирь. — Или забыл уже.

Борода старика расплылась в улыбке.

— Так немудрено забыть, Сашок, тебя тут считай, три года не было, уже и забыли, каков ты есть. А с тобой кто?

— Человек, — просто объяснил проводник. — Мне его доставить нужно в одно место. Подрядился я. Он нормальный, я отвечаю.

— Ну, проходи, коли так, — старик запоздало подался вперёд и обнял Панциря. Потом повернулся ко мне, — и ты проходи, хорошим людям мы рады. Как звать?

— Денис, — ответил я, протискиваясь в ворота.

На территории посёлка царила почти полная темнота, лишь кое-где разгоняемая странными самодельными светильниками. Старик повёл нас к самому большому дому, что стоял в центре селения, надо полагать, там и располагалась местная администрация.

Мы прошли в просторную избу, где ярко светила керосиновая лампа, но странный химический запах говорил о том, что заправляют её отнюдь не керосином.