– А половину его имени ты можешь назвать? – спросил я. – Ну, например, я называю ее первую половину: Пол. Верно?

– Хорошо. Я назову вторую: Йенсен.

– Вот именно. – сказал я. – И ничего страшного. Мы ведь с ним в родстве, и все выглядит так, словно он решил оказать мне некое одолжение. Это действительно работа как раз для меня, а ему было известно, что на самом деле это место не совсем такое, как его описывают. Мне кажется, он хотел устроить мне эксклюзивный материал.

Я взял свой стакан.

– Но ты все‑таки лучше не упоминай о том, что я тебе это рассказал, – попросил Джерри.

– Не стану я упоминать. Да от этого, собственно, ничего и не зависит. Мне просто хотелось проверить одно свое подозрение…

– Ого! Придется мне, видно, впредь обращаться с тобой получше.

Я рассмеялся и сказал:

– Ну, еще немного, и ты победил.

– А в чем дело?

– Я хочу, чтобы ты обследовал мою квартиру с ивовым прутиком!

– Думаешь вырыть тут колодец?

– Нет, но я опять засунул куда‑то одну важную вещь… А ты ведь можешь все, что угодно, разыскать.

– Это мой старик может. Я‑то всю эту науку позабыл.

– Ну пожалуйста, Джерри!

– Ладно. Дай‑ка мне проволочную вешалку. Я нашел в шкафу такую вешалку и принес ему. Он согнул ее посредине, чтобы оба конца смотрели вниз.

– Ладно, сойдет, – сказал он. – И что же мы ищем?

– Доставь мне удовольствие – попытайся отыскать этот предмет, не зная, что именно ищешь, а? Я слыхал, что это для таких мастеров не так уж и важно.

Джерри встал.

– Только не вздумай написать об этом статью и передать ее в другое издательство, – предупредил он меня грозно. Потом, держа вешалку в обеих руках, прошел по комнате из конца в конец, несколько задержался у обеденного стола и повернул налево, в спальню. – Эта штука находится там, – уверенно заявил он.

Мы последовали за ним. По‑моему, я отчетливо видел, как вешалка дернулась вправо. Глория облизала пересохшие от волнения губы и двинулась следом за Джерри, который подошел к высокому комоду, стоявшему между стенным шкафом и дверью в ванную комнату. Глория была справа от Джерри, а я – слева. Он явно приближался к цели. Проволока в его руках яростно дергалась, указывая куда‑то на нижние ящики комода. Глория выдвинула второй ящик от пола – там было мое белье. Носовые платки и трусы лежали справа, свернутые носки – слева, и я…

…каким‑то странным образом сразу обо всем догадался – еще до того, как вешалка в руках Джерри указала налево. Я сунул руку под кучку носков и пошарил. Глория коротко прошипела, и я вытащил на свет маленькую, но странно тяжелую шкатулку, с виду довольно дешевую и обитую какой‑то тканью. Я тут же ее открыл, и там оказалась пара серых металлических запонок овальной формы с выгравированными на них кельтскими письменами.

– Ты это искал, Альф? – спросил Джерри.

– Да. Спасибо тебе большое!

– Вряд ли кто‑то в наши дни носит рубашки с запонками, – заметил он.

– Я просто очень к ним привык. Они представляют для меня ценность особого рода, скорее сентиментальную. – Внезапно мне стало ясно, в чем, собственно, состоит их ценность, – когда я вынул запонки из шкатулки и передал их Глории. – Вот. Спрячь их куда‑нибудь, пожалуйста, пока они мне не понадобятся, хорошо?

Наши глаза встретились, и Глория сжала запонки в кулаке и улыбнулась. Я закрыл шкатулку и пошел к комоду как бы для того, чтобы положить ее на прежнее место среди носков.