– А почему ты думаешь, что это была я?

– Черные волосы, маленькие прижатые ушки, губы естественного красного цвета, большие черные глаза, – кто еще это мог быть? – сказал он, пожимая плечами.

– Тысяча и одна девушка! – выкрикнула она. – С такой общей внешностью, как эта.

– Нет, это была ты. И ты была здесь, в Италии. И попала в беду.

– Предчувствие! – она захлопала в ладоши. Гаррисону было приятно. Он мог бы сказать, что теперь она чувствует себя гораздо лучше.

– Возможно, – небрежно ответил он. – А ты интересуешься экстрасенсорными силами?

– Не очень. – Она чуть отодвинулась в сторону и склонила голову набок. – Ты уверен, что не пудришь мне мозги?

– А! – усмехнулся он. – Но это был мой второй сон!

– Ты, в самом деле, пудришь мне мозги!

– Нет, – сказал он более серьезным тоном. – На самом деле, мне, действительно, снилось, что я знал тебя.., довольно хорошо.

– Насколько хорошо? – спросила она настороженно.

– Очень хорошо, – он был искренен.

– Это что то новенькое для меня.

– Терри, на свете тысяча и одна девушка, которая выглядит, как ты, – это твои слова, произнесенные всего лишь секунду назад. Если бы я был просто непорядочным молодым человеком, я мог бы легко найти себе другую. Или десяток из них.

– В самом деле? – в ее голосе послышалось ложное высокомерие. – Вы чертовски самоуверенны, мистер Гаррисон.

– Зови меня Ричард. Да, правда, я уверен в себе. Я знаю, что можно купить за деньги.

Она огляделась, словно в первый раз заметила, что ее окружает.

– Эта шикарная маленькая яхточка твоя?

– Нет, – покачал он головой, – я нанял ее. И команду. На столько, на сколько они понадобятся.

– А тот джентльмен? – она кивнула головой в сторону Кениха, спящего в кресле в некотором отдалении. – Он, кажется, немец? Он – не из команды, и, по моему, я припоминаю, он был с тобой прошлой ночью.

– Это Вилли Кених, ты можешь считать его благородным слугой благородного человека, и к тому же он – мой друг.

– Твой благородный слуга благородного человека... – она задумалась.

– Да, за исключением тех редких случаев, когда он бывает кеблагородным.

– Ты действительно очень богат? – спросила она, рассматривая его с любопытством.

– Крайне. – (Для Гаррисона это было отговоркой, от этого вопроса он всегда уклонялся.) – Значит, я просто приключение? Как ты сам сказал: девушка, которую ты решил выручить из беды?

Он пожал плечами, улыбаясь.

– И на самом деле, ты не видел меня во сне, а сказал это только для красного словца.

Он снова пожал плечами, но на этот раз без улыбки. Этот разговор начинал раздражать его. Он рассказал ей слишком много и слишком скоро, или она вытащила это из него. Как бы то ни было, но похоже, что Терри была глубже, чем он предполагал. Но, если верить звездам и Адаму Шенку и если это действительно была “Т”, то скоро все наладится. Зачем пытаться ускорит? (или задержать) неизбежное?

Вдруг, прерывая мысли Гаррисона, она уронила его руку.

– Не думаю, что мне нравится этот разговор, – сказала она.

Яркая картинка сформировалась в сознании Гаррисона, и какое то чувство невидимо отпечаталось на кончиках его пальцев. Сознание и пальцы казались одним, когда они проследили знакомый, хотя и в мыслях, узор. Его рука дернулась, словно от слабого электрического удара. Он ухватился за эти впечатления, собирая свои мысли почти сознательным усилием воли.