|
- Откуда? От жалости, от страха, от любви к благородным сеньорам, которых злобная еретичка собирается обезглавить. - Если вы не изгоните из сердца гордыню, мешающую вам протянуть руку и спасти их. - Что? Подобает ли мне, королю Испании, склонить голову перед наглым ультиматумом еретички? - Нет, если подчиниться смертному греху гордыни, требующему, чтобы вы с высоко поднятой головой принесли на алтарь гордыни восемь благородных сеньоров. Король сморщился, словно от физической боли. Но он тут же взял себя в руки, будто вспомнил нечто, упущенное ранее, способное спасти его от позора. - Даже если бы я захотел, я бессилен помочь. Это вне моей компетенции. Я всего лишь король Испании. Я не распоряжаюсь святой инквизицией. Я не смею вмешиваться в дела Господа. Я этого себе не позволяю, я - тот, кого вы обвиняете в гордыне. Но настоятель Санта Крус лишь соболезнующе улыбнулся, поймав брошенный искоса взгляд Филиппа. - Неужто вы обманете Господа, прибегнув к отговорке? Вы полагаете обман Господа достойным делом? Разве можно утаить от Него то, что у вас на сердце? Если благо Испании, здравые государственные соображения требуют, чтобы вы остановили карающую руку инквизиции, разве ваш Генеральный инквизитор станет вам перечить? Разве никогда раньше испанские короли не вмешивались в такие дела? Будьте же честны перед Господом, король Филипп. Берегитесь зла, прячущегося в складках мантии, я вас уже остерегал. Сбросьте мантию гордыни, сын мой. Это одеяние вечного проклятия. Король посмотрел на него и тут же отвел взгляд. Бесцветные глаза отражали муку - муку гордыни. - Нет, это немыслимо, - гудел он, - должно ли мне унижаться перед... - Вашими устами глаголет истина, сын мой! - трубным гласом возвестил настоятель. Он поднялся и обличающе выбросил вперед руку. - Вашими устами глаголет истина. Вы спрашиваете, должно ли вам унижаться. Да, должно, либо Господь унизит вас в конце концов. Нет для вас иного пути избавления от призраков. Кровавые головы и сейчас скалятся на вас с колен - скалятся, хоть еще твердо держатся на плечах живых - тех, кто любил вас, служил вам, рисковал своей жизнью ради вас и Испании. О, они будут скалиться и когда упадут с плеч, потому что ваша гордыня не остановила топор палача! Как вы думаете, успокоятся они или будут бормотать упреки, пока не сведут вас с ума? Ибо вы, подобно Люциферу, обуянному гордыней, потеряли право на место в раю, обрекли себя на вечные муки! - Замолчите! - крикнул король, корчившийся на своей просторной кровати. Яростные слова исповедника убедили его; Филипп с ужасом осознал, что стоит на краю пропасти, и сдался. Он укротит свою гордыню, он склонит голову и подчинится наглому требованию еретички. |
