Тело все еще ломило после его ласк, а губы опухли от поцелуев. Разве они лгут? Его наглые руки, пальцы и взгляд бешеный? Вспоминала, как жадно и ненасытно брал, как увез с проклятого банкета, и понимала, что если бы врал, то не стал бы при всех Сергея бить от ревности и со мной разбираться, наплевав на жену с тестем, на гостей. Публично показывая, насколько ему безразлично, что о нем подумают. Значит, не дорожит Ларисой. Расставил приоритеты, а я тогда ничего не понимала, это все проклятая неуверенность, обида. Я так накрутила себя и зациклилась на его лжи, что ничего больше не видела и видеть не хотела. Страхи, демоны, сомнения. Все полезло наружу и взорвалось в недоверии.

Я ведь знала, с кем жизнь связала, как и знала, что его год не было, и вопросов не задавала. Это у меня все просто. Ведь я даже понятия не имею о его другой жизни, и какой она была. Руслан никогда не рассказывал, а я и не спрашивала. Только обещания с него требовала, а он боялся открыться. Меня потерять боялся. Меня! Если бы не любил, зачем ему я?

И вдруг стало легко. Словно груз сбросила. Я даже словно услышала, как звенят оковы, которыми сама себя сковала. Ведь могу дать нам шанс, могу посмотреть, как он поступит. Это же мой Руслан — если пообещал, значит, выполнит. Уйти можно всегда, разрушить, развалить и разорвать. В жизни часто бывают ситуации, когда не все можно рассказать, не все можно объяснить, я сама долгое время не могла раскрыться Сергею и уйти от него. Руслан ждал моих решений, а я решилась слишком поздно, когда уже ничего нельзя было изменить, и чуть не потеряла его навсегда. Может, я опять совершаю ошибку? Не тот выбор. Не те решения. Не та дорога. Но ведь не важно какая… важно выбрать, с кем по этой дороге идти, и я хочу идти по ней вместе с ним, куда бы она ни привела.

До боли захотелось его увидеть, прижаться к нему и понять, что не лжет, что соскучился и ждет меня. Услышать, что любит. Я схватила сотовый и в нетерпении набрала его номер. Он ответил не сразу. А как голос услышала, дышать стало трудно и говорить тяжело. Был бы рядом — в глаза бы посмотрел и все понял. Я что-то лепетала, чувствуя, как по щекам слезы катятся, почти ответов его не слышала, и от невыносимого желания увидеть — скулы свело и в жар бросило.

Я лихорадочно одевалась, расчесывалась, даже руки дрожали от нетерпения. Столько времени потеряли. Столько драгоценных дней и ночей. В никуда и в ничто. К нему хочу. До сумасшествия.

Я приехала к дому Руслана и, заплатив таксисту, быстрым шагом пошла к главному входу. Меня тут же впустили, и я обрадовалась — значит, ждет. Правда, попросили постоять внизу, пока Руслан спустится, но я не захотела. Я должна была его увидеть сейчас. Какое-то невыносимое желание, от которого колени дрожат. Словно ломка во всем теле.

Внутри все горело от предвкушение встречи. Даже дух захватывало. Я представляла, как он будет рад, что я приехала сама, что, наконец-то, рухнула эта стена отчуждения между нами. Стена, которую я и выстроила сама. Взбежала по ступеням наверх, на ходу расстегивая пальто и чувствуя, как после холода покалывает щеки. Немного растерявшись от количества комнат и не зная, в какой из них он сейчас.

Руслан вышел сам, неожиданно, в расстегнутой рубашке, застегивая на ходу пуговицы, а за ним следом Лариса в легком халате и босиком. Она удержала его за руку, прижимаясь всем телом

— Не уходи. Мы к нему вечером можем поехать.

И в этот момент он заметил меня.

Я не знаю, что должен чувствовать человек, в которого выстрелили. В меня никогда не стреляли.