– Фаргал, – позвал старшина, откидывая полог. В ответ – молчание.

– Его нет! – воскликнул Тарто, заглянув в шатер. – Нифру!

– Вышел прогуляться, – предположил Большой, но фетсианка уже выпростала из‑под плаща руки. Пальцы ее осторожно искали что‑то в ночном воздухе. Тарто напряженно следил за ней, а Большой, подняв повыше факел, озирался по сторонам.

Пальцы Нифру сжались, словно ловя невидимую нить. – Погасите огонь, – чуть слышно проговорила она. Тарто выхватил у Большого факел, швырнул на мостовую и затоптал.

– Агеон ис, агеон ан, агеон сяк со… – наговаривала на старофетском Нифру, перебирая пальцами. – Агеон ма, агеон цза, агеон лу фон…

Голубая ниточка потянулась от ее руки в темноту. Слабенькая, еле заметная.

– Там, – дрожащим от напряжения голосом, проговорила фетсианка.

Большой глядел, приоткрыв рот. Тарто толкнул его кулаком в спину:

– Беги, дурень! Быстро!

И бывший солдат, грохоча сапогами, устремился за голубой паутинкой. Тарто обнял жену, взял ее руку:

– Держись, моя хорошая!

Топот тяжелых сапог затих – Большой вбежал в проулок.

Фаргал почувствовал: цель уже рядом. С одной улочки он свернул на другую, пошире, поднялся по ступеням. Впереди, за аркой, была Верхняя площадь, самое высокое место в городе. Днем они с Бубенцом поднимались сюда, смотрели на острые крыши и зубчатую змею городских стен. Вокруг площади располагались два храма. Великого Ашшура и Прекрасной Таймат, пустующий дворец Владыки и дома «хозяев» города. Днем здесь топталась по меньшей мере дюжина стражников. Ночью их должно быть еще больше, но почему‑то, когда Фаргал пересек тень древней арки, Верхняя площадь оказалась безлюдной. Никого.

Мальчик остановился на мгновение, повернул голову… Туда, понял он и двинулся к цели. Но не успел сделать и двух шагов, как ноги его оторвались от земли.

В темной щели улицы голубая нить была видна на добрых двадцать шагов. Большой бежал изо всех сил и, поскольку дорога все время шла вверх, запыхался. У лестницы ему пришлось перейти на шаг. Слева и справа поднимались каменные стены в три человеческих роста. Впереди, наверху, – высокая арка с зубчатой башней наверху.

Большой смахнул пот со лба, и… голубая волшебная паутинка исчезла.

Пальцы Нифру разжались. Путеводная ниточка угасла, а фетсианка бессильно повисла на руках мужа. Тарто скрипнул зубами, но все, что он мог сделать, это отнести жену в шатер, накрыть потеплее и ждать, уповая на милость Ашшура. Волшебство поглотило все силы Нифру и иссякло вместе с ними.

Большой выругался и в три прыжка преодолел оставшийся кусок лестницы. Перед ним лежала голая площадь, озаренная лунным светом, а впереди, всего в нескольких шагах…

– Ур‑р – яростно выдохнул Большой и рванулся вперед.

Фаргал пришел в себя и обнаружил, что его куда‑то несут. Он дернулся…

– Ага, очухался! – раздался у него над ухом знакомый бас. – И куда это ты нацелился на ночь глядя?

– Отпусти меня! – потребовал мальчик. – Я сам пойду!

– Сам так сам! – Бывший солдат поставил парнишку на ноги. – Давай топай, только в канаву не свались, потом год не отмоешься!

– Ну здесь и вонища! – Фаргала била дрожь, а ноги подгибались, как после долгого бега. Он крепко вцепился за руку мужчины. – Как мы сюда попали?

– Как ты сюда попал? – Большой издал смешок. И тут же насторожился, услышав топот ног.

Свет факелов озарил серые стены и выпуклые камни мостовой. С соседней улочки вынырнула четверка вооруженных мужчин. Большой отчасти успокоился, увидев шлемы с эмблемой городской стражи.

– Кто такие? – властно сказал один из них.

– Цирк, – ответил Большой.