– Кто такие? – властно сказал один из них.

– Цирк, – ответил Большой. – Стоим у вас на рыночной площади.

– А что по городу шастаете? – недоверчиво спросил другой.

– Да малец вот заблудился. – Большой кивнул на Фаргала.

Стражник поднес факел поближе, убедился, что перед ним действительно мальчик и спросил более мягким голосом:

– Завтра‑то будете выступать?

– Я думаю. Сбор сегодня хороший.

– Ага, ну ладно. Придем и мы глянем, а то сегодня, вишь, в карауле. Ну‑ка, мы вас проводим, а то еще заплутаете.

Четверо стражников окружили цирковых. Бывший десятник забеспокоился, но солдаты довели их до рыночной площади, убедились, что Большой не соврал, и отправились восвояси.

– Ну и куда тебя понесло? – спросил Тарто. Все цирковые, кроме Налуса, сторожившего снаружи, собрались в одном шатре, и в нем стало тесновато.

– Я не помню, – ответил Фаргал.

Глаза его слипались, ужасно хотелось спать.

– То есть как не помнишь? – воскликнул Кадол. – Прошел половину этого вонючего городишки – и не помнишь? Да мы тут…

– Помолчи, – оборвал его Тарто.

Его сын открыл было рот… и закрыл.

– Нифру, – обратился к жене старшина. – Что ты скажешь?

Фетсианка сидела, завернувшись в одеяло (ей все еще было холодно). Мили обнимала ее за плечи.

– Да, – ответила Нифру. – Мальчик может забыть, это обычно.

– Большой? – Старшина повернулся к бывшему солдату.

– А что я? Ты сказал: беги – и я побежал. Ну и догнал парня.

– Что‑нибудь странное видел?

– Ну… нет, ничего.

– Ладно, – сказал Тарто. – Для тех, кто еще не знает. Ко мне сегодня подходил один местный заправила, хотел купить Фаргала. Приглянулся ему наш мальчик.

– А морского ерша в задницу он не хочет? – фыркнул Большой.

– Много предлагал? – поинтересовался Кадол и тут же схлопотал затрещину от Мили.

– Если он способен нанять колдуна, то можно ожидать и других неприятностей, – сказал старшина. – Мой вопрос: следует ли нам утром покинуть город? Кадол?

– Нет. Послушай, отец, на второй день в таких городишках самый сбор, мы…

– Я тебя понял. Большой?

– Согласен с Кадолом. Не по деньгам. Ясное дело, хотя вот сбрую новую покупать надо, сам знаешь, ну, в общем, стыдно нам удирать от какого‑то местного купчишки!

– Мили?

– Я – как муж.

– Нифру?

– Я… не уверена, что волшебство… как‑то связано с тем купцом.

Тарто посмотрел на Фаргала. Мальчик задремал. Словно ему и дела не было до их решения. Старшина никогда не забывал: с Фаргалом связана некая тайна. Следовательно, с парнишкой может случиться все, что угодно. С другой стороны, боги должны заботиться о своих любимцах.

– Мы остаемся, – решил старшина. – Кадол, через два часа сменишь брата. Ты, Большой, будешь сторожить после Кадола. Спокойной ночи.

На следующий день труппа дала целых два представления: после полудня и на закате. Оба – с полным успехом. Поразмыслив, старшина решил, что можно остаться еще на один день.

Ночь выдалась, не в пример прошлой, темная и ветреная. Ближе к полуночи начался дождь, и Кадол, которому выпала вторая стража, до этого честно обходивший кругом лагерь, спрятался под навес, к лошадям. Может, и к лучшему вышло: сторож, он на виду, ему и стрела первая или нож в спину. Кирасы да кольчуги – это для воинов и благородных. Прочим в Эгерине воинское снаряжение запрещено.

А в шатре спал старый Тарто рядом с умницей женой. Спал, напрыгавшись да навертевшись за два представления, Бубенец.