— Ты говоришь разумные вещи, Рикардо, — вынуждена была признать она. — Я понимаю это логически. Но мой мозг — не машина, способная подавить любые эмоции. Если есть ещё такие же несчастные, как эта девочка — я не смогу спать спокойно, зная, что мы ничего не делаем для их спасения. Разум тут совершенно пасует.

Мужчина посмотрел на неё с пониманием и сожалением, и вздохнул.

— Китайцы не прекратят свои исследования из-за очередного скандала, разразись он сейчас, как они не прекращали их ранее из-за предыдущих скандалов. И они — отнюдь не единственные, кто проводят подобные эксперименты, Саша.

— Это ужасно.

— Да. Как и много других вещей в нашем жестоком мире. Мы передадим информацию об этом кошмаре, которая случайно попала к нам в руки, в соответствующие государственные структуры Бразилии. А сами — вернёмся к нашим делам.

Глядя на то, как на лбу Саши задержалась упрямая морщина, свидетельствующая о нежелании закрывать эту тему, он решительно молвил:

— Проект сейчас на финишной прямой. И потребуется вся наша отдача, чтобы довести его до конца, Саша. Как бы тебе ни было тяжело в свете череды трагических событий, таких как гибель твоего кузена и твоё участие в этой заварушке в Чаде, но ты нужна сейчас проекту целиком и полностью. Ты — не рядовой работник, которого можно на время заменить и отправить в длительный отпуск, пока он не приведёт мысли в порядок. Ты — в числе наших лидеров. А лидерам иногда необходимы бо́льшие самоотдача и самоконтроль, чем те, что от природы присущи людям.

— Ты прав, — нехотя сдалась она, усилием воли заставив себя отпустить леденящие кровь мысли о девочке в контейнере. — Я знаю это. Помню об этом каждую минуту. Но, если так — мне следует быть сейчас вовсе не на твоей яхте, а на совещании у Мейер.

— Знаю, Саша. И я отпущу тебя туда, как бы мне ни хотелось задержать тебя тут подольше. Но вначале — мы с тобой должны ещё раз протестировать кое-какое оборудование.

В прохладном трюме яхты, где когда-то размещался маленький симпатичный батискаф Рикардо, давно уже находилось нечто гораздо более массивное и чужеродное на этом лёгком прогулочном судне. Настолько массивное, что добавляло лодке добрых полметра осадки.

Как и вся техника, приписанная к проекту, «Curiosity» имел громоздкое наименование, начинающееся со слов «многоцелевой подводный аппарат». Однако даже те немногие, кто способен был произнести все эти слова без запинки, предпочитали называть его просто «батискафом».

В мире существовало лишь два экземпляра этого уникального устройства. Корейская судостроительная компания «Jeonja Heavy Industries Group» разработала его специально для проекта «Пионер: Экспансия» с амбициозной целью исследовать неизведанные глубины мирового океана Земли-2, объём вод которого в десятки раз превышал земной, а глубины, по предварительным данным «Пионера», могли достигать пятидесяти километров. Вначале планировалось построить четыре батискафа. Но затраты на производство оказались так велики, что правление еле-еле убедило наблюдательный совет утвердить бюджет на два.

После того, как испытания были завершены, Мейер неохотно согласилась уступить директору по коммуникациям, и выделить один из «Curiosity» для съёмок серии высокобюджетных документальных передач о проекте, призванных отвоевать хотя бы кусочек информационного пространства у «Star Bridge». Съёмки проводились на яхте Рикардо, наличие на которой оборудования для спуска батискафа стало очень удачным совпадением.