Ещё одной опасностью была вероятность неожиданной смены курса каким-либо из уже зафиксированных объектов в результате столкновения с другим объектом или воздействия его гравитационного поля. «Афина» должна была просчитывать подобные вероятности. Однако даже её мощности не было достаточно, чтобы просчитать их все. Поэтому наиболее полные расчёты производились лишь для объектов, классифицированных как «наиболее опасные» (существовало семь классов опасности, по мере понижения которых внимание ослаблялось). Приоритезация была построена исходя из принципа «уж лучше лишний раз подуть на холодное», так, чтобы из внимания не мог ускользнуть ни один по-настоящему угрожающий кораблю объект. Однако, как и в случае с вероятностью «слепоты» сенсора из-за воздействия могущественных природных сил далёкого космоса, крошечная возможность ошибки в расчётах оставалась.

— Подтверждаю, навигационная система в норме, сэр, — согласилась с «Афиной» Химари на правах штурмана, обязанного верифицировать все решения искина в области навигации.

Повторение за искином смотрелось несколько наиграно. Человек на борту «Пегаса» напоминал карикатурного мужа-подкаблучника, который упрямо делал вид, будто является хозяином в доме, уверенным голосом выдавая указания жены за свои собственные. Возможно, такое поведение и помогало успокоить уязвлённое эго Homo Sapiens, который не желал признавать себя балластом, получившим место на борту «по блату». Но ни у кого из экипажа всё равно не было иллюзий на предмет того, кто властвует на корабле на самом деле.

Тёрнер поморщилась, вспомнив испытания по плану «Один дома» — проверку практической реализуемости мануального управления без помощи ИИ. Это была часть одного из прошедших раундов полётных испытаний, и единственное из длинной серии испытаний, за результаты которого им пришлось краснеть. По результатам теста команде инженеров и программистов пришлось в срочном порядке апгрейдить «железо» и софт, чтобы хотя бы немного упростить процесс управления без «автопилота». Правлению было отрапортовано об успехе в этом деле, но этот рапорт не был до конца искренен. «Пегас» был слишком сложен, чтобы люди чувствовали себя хозяевами на его борту, оставаясь без поддержки всезнающего и всесильного искина. И изменить это было невозможно.

Удовлетворённо кивнул в ответ на слова штурмана, Бриггс повернул голову к Тёрнер.

— Капитан, прошу вашего разрешения на начало испытаний по плану «Ледокол», — молвил он своим всегдашним тоном, в котором внешние признаки полагающегося капитану уважения сочетались с насмешкой — настолько завуалированной, что, пожалуй, лишь они двое могли её разглядеть.