— Вот это поворот! Браво! — саркастически усмехнулась и театрально всплеснула в ладони Саша. — Господи! Да ты что, серьёзно, Хилл?! Неужели ты купилась на столь дешёвый развод?! Или думаешь, что я куплюсь на него?!

На её ответ собеседница отреагировала спокойно.

— Ты вправе сама выбирать, во что верить, Тёрнер. Я просто доношу до тебя правду, которую ты имеешь право знать. Твои боссы — не те, за кого себя выдают. Они сами инсценировали это похищение, чтобы заполучить коды управления «Лиамом». И им почти удалось. Если бы мы не помешали им в Марселе — коды были бы у них.

— А, понятно. Так значит, вы, на самом деле — хорошие, а мы — плохие? — уже откровенно издеваясь, переспросила Саша. — Ну так ты бы сразу так и сказала. Я тоже хочу быть хорошей. Вы резюме ещё принимаете?

— Честно говоря, я удивлена, что ты так легко поверила в то, что «Орион» стоит за случившимся в Лаосе, Тёрнер. Эта корпорация никогда в своей истории не занималась такими вещами. И ситуация этого объективно не требовала. Они, безусловно, попытались бы принудить Купера к сотрудничеству. Но не таким способом.

— Рейчел, может, хватит? Почему ты, или кто-то из ваших аналитиков вообще могли решить, что я могу поверить в эту чушь? В моём досье сказано, что я — олигофрен?

— Я не жду, что ты поверишь мне сейчас. Я жду, что ты запомнишь, и откроешь, наконец, глаза. И тогда, со временем, ты начнешь замечать вещи, которых прежде не замечала.

— А-а-а, вот оно как. Так ты значит, у нас, пастор, наставляющий на истинный путь!

Не обращая внимания на стёб, Хилл спокойно произнесла:

— Мне известно, что ты иного мнения о Рикардо Гизу. Он умеет пустить пыль в глаза. В этом деле он просто гений. Но ты совершенно не знаешь его.

— Да ну? — насмешливо, и в то же время гневно, прищурилась Саша.

— Этот человек — чудовище. Он не остановится ни перед чем, чтобы достичь своих целей. Мораль и сострадание напрочь ему чужды. А его партнёр Хаттори — даже хуже, чем он…

— Я должна выслушать от тебя мерзости по поводу всех, с кем я работаю?

— Я не стану корчить святых из своих работодателей. Политика и большой бизнес — жестокие игры, которые вынуждают игроков быть в определённой степени циниками. Но рядом с людьми, на которых работаешь ты, мне не стыдно назвать своих коллег хорошими парнями.

— Давайте, наконец, к делу, «хорошие парни»! — устав от этого спектакля, поторопила собеседницу Саша, сердито нахмурив брови. — Какова цель этого разговора? Что ты хочешь передать или предложить? Нашим эсбэшникам полезно будет это знать, чтобы лучше распутывать ваши козни!

— Я знаю, что ты — порядочный человек, Тёрнер. Блестящий инженер, который честно делает свою работу и слишком занят, чтобы замечать, какие интриги на самом деле плетутся за его спиной.

— Я вот сейчас не поняла — это ты меня похвалила только что, или назвала дурой?

— А ты что имела в виду, когда сказала в начале разговора, что пять лет думала то же самое обо мне? — подловила её Рейчел.

— Я же сразу признала, что это был мой маленький невинный самообманчик.

— Тёрнер! — вздохнув, решительно подвела разговор к кульминации Рейчел. — Я пришла сюда сказать, что у администрации проекта «Star Bridge» больше нет к тебе никаких претензий. Отныне мы не считаем тебя причастной к враждебным действиям против нас.

— Вау! Ничего себе! — воскликнула Саша изумлённо, ничуть, впрочем, не сомневаясь в наличии подвоха.