Это вырвалось у меня непроизвольно. Не та была тема, чтобы вот так, попусту, звенеть о ней после захода солнца. Шешез прав - в древнем Мэйлане верили во многое, на что большинство Блистающих эмирата предпочли закрыть глаза или сделать вид, что закрыли… а вот мне все не удавалось. Да и глаза - их Придаткам закрывать привычнее, а в Мэйлане говорят: «От страха в ножны не спрячешься».

    Шешез не знал, отчего мой старший брат Да-дао-шу, рядом с которым и Шешез, и гигант Гвениль казались не такими уж большими, прошлым летом спешно бросил все дела в Кабире и вернулся в Мэйлань. Я и сам-то не слыхал послания от наших старейшин, которое и выдернуло Большого Да из Кабира. Посчитали, видно, что молод Единорог…

    А еще Шешез не знал, отчего тринадцать отпрысков знатнейших Мэйланьских родов согласно приказу Старейшин Совета Высших Мэйланя в свое время оставили родину и уехали, не оглянувшись. Я и Да-дао-шу - в Кабир, меч-крюк Цзяньгоу - в Хину, остальные - кто куда…

    Ну и не надо ему об этом знать. Я не много знаю, как младший в роду - так, все больше догадки строю - а Шешезу и вовсе ни к чему.

    -  Да-да, верно, - Шешез довольно потерся о ложе подставки, выложенное трехслойным войлоком. - Тусклые, конечно! А я все никак не вспомню… у Фархада спрашивал - не отвечает. Совсем старый, видно, стал! Собственную тень пополам резать хочет. Ну да ладно, это дела семейные… так ты приходи, Единорог, приходи обязательно!

    …Еще около часа мы болтали о всяких светских пустяках, а потом Шешез Абу-Салим резко засобирался домой, словно вспомнив о чем-то неотложном.

    -  В Хаффе, на открытом турнире, - вскользь бросил ятаган, пока его Придаток поднимался из-за стола, оправляя алый кушак на объемистом животе, - у Кривого Килича Энгра неприятность вышла. Ты вот его не знаешь, а у него Придатка испортили. По-крупному. Сам понимаешь, сабельные кланы - они горячие, им молодые Придатки нужны, а тут правую ногу подчистую отрезало. Выше колена. И самого Кривого Килича выщербили…

    -  Кто? - холодея, перебил я, забыв о приличиях. - Может, кто-то из неопытных, вчера кованных? Нет, глупость говорю, их на открытый турнир и не допустили бы, на первой же рубке отсеяли!.. Или бывает, что какая-нибудь алебарда у своего Придатка болезнь проглядела…

    -  Бывает, - уклонился от прямого ответа сиятельный фарр-ла-Кабир. - Всякое бывает. Вот и в Дурбане тоже было… Бывает - это когда раньше, причем так давно, что и не вспомнить; а было - это когда почти сейчас, сегодня или в крайнем случае вчера…

    И не договорил.

    -  На Посвящение приходи, - добавил он уже от дверей. - Ты расскажешь, мы расскажем… глядишь, и время веселей пройдет.

    Оставшись один, я представил себе Щербатого Килича, затем подумал, каково это - теплое и тусклое лезвие - и до утра меня мучили кошмары.

    Мне снились испорченные Придатки. Я чувствовал приторно-пьяный запах красного вина, хлещущего из разрубленной плоти.

    Придаток Чэн всю ночь просидел над кувшином, и я не гнал его из зала.

    4

    Утром, в середине четвертой стражи я отправил Заррахида с поручением узнать точное время Посвящения у Абу-Салимов - вчера я так и не удосужился спросить об этом у Шешеза - и заодно послушать свежие городские сплетни. Заррахид был не самым лучшим сборщиком слухов, но зато мой эсток умел мгновенно отсеивать шелуху болтовни от редких зерен истины - что сейчас волновало меня в первую очередь.

    Я надеялся выловить в мутной реке легкомыслия форель смысла, как говаривал иногда Трехзубый Кра, любивший в часы досуга бить верткую серебристую рыбу в брызжущих пеной горных потоках Айера и Бек-Нэша на северо-востоке от Кабира.