|
Идет? Ардиан молча протянул руку и взял блокнот. Коснулся световым лучом дисплея. И понял, что не знает, о чем писать. За всю свою жизнь он не написал ни одного письма девушке. С чего начать? Написать просто «Мира»? Слишком уж холодно, равнодушно. «Дорогая Мира»? А не посмеется ли она над ним? «Милая Мира»? Но тогда может посмеяться Луис, он-то наверняка прочтет это письмо… — Пиши по делу, — посоветовал Монтойя. — Жив, здоров, хочу встретиться. — Угу, — сказал Ардиан. «_Привет!_ — написал он. — _Со_мной_все_в_порядке,_я_лежу_в_госпитале,_но_уже_выздоравливаю._После_госпиталя_меня_отправят_куда- то_далеко,_так_что_мы_теперь,_наверное,_долго_не_увидимся._Луис_согласился_устроить_нам_свидание._Очень_хочу_тебя_увидеть._Ардиан_ ». — Вроде так. — Он вернул Монтойе блокнот. — Почитай — все нормально? Луис быстро пробежал глазами страницу и нахмурился. — Про меня вычеркни. И так ясно, что если я передаю ей это письмо, то не против вашей встречи. — Хорошо, — не стал спорить Хачкай. — Вычеркну. А когда она его получит? — Сегодня вечером. Но ей, возможно, потребуется время, чтобы все обдумать. — Да что тут обдумывать? Луис, я не понимаю! Сколько я еще здесь буду валяться? — Как врачи решат. Дня три-четыре наверняка. — Монтойя поднялся, потрепал Ардиана по волосам. — Ешь фрукты, отдыхай, набирайся сил. Я загляну к тебе завтра утром. — Скажи ей… что я не хотел ее обижать… ладно? — Конечно, — серьезно ответил капитан. — Непременно скажу. Ардиан не сомкнул глаз до самого утра. Он постоянно возвращался мыслями к своему письму и ругал себя за то, что не смог написать лучше. Пытался представить, как Мира берет из рук Луиса блокнот и читает его корявые строчки. Сердце его сжималось от нежности к Мире и стыда за собственную неуклюжесть. «Ничего, — успокаивал он себя, — когда мы встретимся, я сумею объяснить ей все, чего не смог написать в письме… и она поймет, она все обязательно поймет…» На следующее утро Монтойя не пришел. Ардиан напрасно прождал его до полудня, вздрагивая каждый раз, когда кто-нибудь брался за ручку двери его палаты. Приходили медсестры, делали уколы и давали таблетки; приходил врач — добродушный лысый толстяк, похожий на сытого кота, поинтересовался, как Ардиан себя чувствует и не возникают ли у него неприятные ощущения при повороте головы. Хачкаю ужасно хотелось спросить его, где капитан Монтойя, но он сдержался. «Нужно быть терпеливым, — повторял он про себя слова доктора Бразила, — терпение делает слабых сильными, а сильных — непобедимыми». После обеда Ардиан внезапно заснул. Может быть, сказалась бессонная ночь, а может, медсестра вколола ему успокоительное, но только веки его внезапно отяжелели, и он провалился в темноту. Проснулся он на закате. Пробивавшиеся сквозь жалюзи лучи заходящего солнца окрашивали белые стены палаты в тревожный багрянец. На тумбочке рядом с кроватью лежал незапечатанный конверт. Ардиан схватил его быстрым, почти воровским движением. Вытряхнул на одеяло тонкий листочек бумаги. Поднес к падавшему на угол подушки солнечному лучу. «_Здравствуй,_милый_Арди!_ — аккуратным женским почерком было написано на листочке. |
