Мигель де Сервантес Сааведра. Путешествие на Парнас
К читателю
Если, любознательный читатель, ты случайно окажешься поэтом и в твои (хотя бы и грешные) руки попадет мое Путешествие и если ты обнаружишь, что тебя назвали и упомянули в числе хороших поэтов, то за эту честь воздай хвалу Аполлону[20]; если же не обнаружишь, все равно воздай ему хвалу. И да хранит тебя господь.
Какой-то перуджиец Капорали[21], - Таких в Элладе за высокий ум, А в Риме за отвагу почитали, -
Решился раз, надменных полон дум, Уйти в тот край, где обитают боги, И средь камен[22] забыть столичный шум.
Храбрец пустился на Парнас[23]. В дороге Он мула престарелого купил, Развалину, хромую на все ноги.
Был оный мул в кости широк, но хил. От худобы с могильной тенью схожий, Он тяжестей давно уж не возил
И обладал такою жесткой кожей, Что хоть сдери да набивай на щит. А норовом - умилосердись, боже!
Весна ль сияет, вьюга ли свистит, Мул, не споткнувшись, не пройдет и шагу. На той скотине храбрый наш пиит
Отправился к Парнасу, и бродягу Близ вод кастальских[24] встретил Аполлон И наградил улыбкой за отвагу.
Когда ж домой вернулся нищим он И всем, что видел, с миром поделился, Он сразу был молвой превознесен.
Увы! Я сладкоустом не родился! Чтоб изощрить мой грубый, тяжкий слог, Я на веку немало потрудился,
Но стать поэтом не сподобил бог. Я рвался духом на Олимп священный, Где плещет Аганиппы светлый ток[25],
Где, влагой насладясь благословенной, Обрел бы красноречье мой язык - Пусть не для песен музы вдохновенной,
Так для писанья пышнословных книг. Я пред собою видел путь опасный, Я трудности грядущие постиг,
Но что могло сломить порыв мой страстный? Уже восторгом наполнялась грудь, В ней славолюбья жар пылал прекрасный,
Он облегчал, он сокращал мой путь. Я возмечтал о подвиге суровом, Я жаждал воздух тех вершин вдохнуть,
Свое чело венчать венком лавровым, Апонте в красноречьи посрамив И в острословьи став Галарсой[26] новым
(Покойник был, как Родомонт, хвастлив), И, наконец, влекомый заблужденьем, Осуществить решил я свой порыв;
Я оседлал с великим дерзновеньем Упрямый рок, привесив за седлом Одно лишь право следовать влеченьям,
И поскакал, покинув отчий дом. Читатели, тут нечему дивиться, - Вы все знакомы с этим скакуном,
И где бы вам ни выпало родиться, - В Кастилии, или в земле другой, - До гроба всяк изволь на нем носиться!
А конь таков: он то летит стрелой, То тащится, как мерин хромоногий, Как будто воз он тянет за собой.
Но невесом поэта скарб убогий, Богатствами поэт не наделен. Когда пошлют ему наследство боги,
Его умножить не умеет он, Швырнет дублон, как мелкую монету, - Тому виной - великий Аполлон.
Лишь он внушает замыслы поэту. Кто чтит его божественный закон, Тот не сойдет на низкий путь наживы,
За прибылью не гонится ни в чем. В себе лишь бога чувствуя призывы, Поэт священным шествует путем,
Возвышенный, иль строгий, иль шутливый, То воспоет он ярой битвы гром, То нежные любовников обеты,
Величье гор, иль прелесть ручейка, И дни его виденьями согреты, И жизнь подобна жизни игрока. |
