к  Омеге! От первой капельки  жизни  - к бесконечности! Вот  наш путь - путь

разума. Нет, о какой же смерти можно говорить!..

     Марианна слушала  восторженные слова Георгия, улыбалась  сквозь  слезы,

склонив-шись к его плечу, и виновато шептала:

     - Да, я все это понимаю. Это очень красиво...  Но мне хочется, Георгий,

и не-множко своего... не сердись... Очень хочется личного  счастья.  Хочется

смотреть  в  твои  глаза,  слушать  твои  слова, ходить  с  тобою  по  одним

тропинкам...

     И, вздохнув, добавила:

     - Мне кажется, что даже умирать можно только... ради того, кого знаешь,

ради близких...

     - Но они олицетворяют человече-ство?- живо возразил Георгий.

     - Да, - беспомощно отозвалась де-вушка.

     И каждый раз Георгий не мог сказать ей о предстоящем. Так прошел месяц.

Оста-вив  гостеприимный островок, влюбленные  погрузили  припасы  в челнок и

поплыли уз-ким проливом к Днепру, на трассу скорост-ных электроплавов.

     Последняя пресс-конференция

     Георгий пронесся  по улицам  Космограда, пересек  центральную площадь и

остановил свой лимузин около Дворца Съездов. По широкой лестнице он поднялся

к колоннаде. И вдруг остановился.

     Из-за колонны выступила высокая фи-гура в белом летнем платье.

     - Марианна!

     -  Да,  я! -  сдавленным голосом ответи-ла девушка, судорожно  комкая в

руках  прозрачный шарф.-  Я  только вчера узнала  о  том,  что  ты улетаешь.

Навсегда! Это правда?

     - Да,- твердо ответил Георгий.

     - И ты молчал. Ничего не говорил мне. Ты равнодушно и холодно готовился

к это-му прощанию!

     Георгий побледнел, синие глаза потем-нели,  но слова  были сдержанными,

спо-койными:

     - Неужели ты не понимаешь? Я не мог... сказать тебе...

     - Ты не мог! - с горечью промолвила Марианна.- Ты избегал встреч. Ты не

хо-тел видеть меня. Ты никогда не любил!

     - Марианна!

     -  Прости.  Я  не то хотела  сказать. Но зачем же так? Я пришла,  чтобы

сказать тебе... Возьми меня с собою!

     Ее большие черные глаза, оттененные длинными темными ресницами, глядели

на него не отрываясь. Лицо было усталым, губы вздрагивали.

     Георгий не выдержал. Он отвернулся, еле слышно произнес:

     - Ты знаешь, почему я не могу взять тебя с собою...

     Марианна поправила тяжелый узел  во-лос на голове. Легкий ветер  с моря

пере-бирал ее блестящие  черные  кудри. На рес-ницах  повисли  слезы.  Но  в

следующее  мгновение она  решительно вытерла глаза.  Лицо  стало  замкнутым,

суровым.

     - Значит, не возьмешь меня?

     - Нет, Марианна... не возьму...

     - Вылет завтра?

     - Да.

     Твердыми  шагами  Георгий двинулся к двери, остановился,  оглянулся.