|
— Боевой, сторожевой, покупай, не стой! — Тетенька, а шипонский разве не полосатым должен быть? — наивно спросила Рыска. Торговка осеклась, спрятала зайца за спину и напустилась на девушку: — Ишь, соплячка, еще учить меня она будет! Не разбираешься, так не суйся! — Да я просто… — Опешившая от такого натиска Рыска попятилась в «норку» между Альком и Жаром. Смутить вора было не так-то просто. Прикинувшись, что незнаком с девушкой, Жар деловито обратился к торговке: — Покажь товар, тетка! Я как раз в свою зайчатню племенного зверя ищу. У тебя зай или зайчиха? — Зай, зай! — залебезила тетка. — Знатная зверюга, с ходу на зайчих прыгает! — Жалко, — «огорчился» вор, — мне-то зайчиха нужна. Тетка цепко ухватила развернувшегося «купца» за рукав: — Погоди, милок, сейчас проверю! У меня с утра их целое лукошко было, могла и перепутать! Зайцу безжалостно задрали хвост. Под ним мелькнуло что-то подозрительно мужское, но тетка уверенно объявила: — Точно, зайчиха! Бери, народит тебе к осени целый воз зайчатков! Смотри, какая пузатая! Торговка посадила зверька на землю, придерживая за шкирку. Тот безвольно растекся под властной теткиной рукой. Жар скептически оглядел «зайчиху»: — А чего у нее уши не вислые? — Так молодая еще, скоро лягут! — Тетка бросилась двумя руками прижимать товару уши. — Вон какая красавица, порода на морде написана… Заяц, окончательно убежденный в своей шипонистости и свирепости, внезапно брыкнулся, расцарапав торговке руку, вырвался и задал стрекача, победоносно встопорщив мятые уши. Тетка, голося, кинулась за ним. — Дурью маетесь, — буркнул Альк. — Коров бы лучше искали. У Рыски снова прихватило живот, и короткое веселье угасло. — А можно, я вас здесь подожду? — жалобно попросила она. — Посижу вон на той перекладине… — Конечно, отдохни, — сразу согласился Жар, ничего не понимавший в женских недомоганиях и потому относившийся к ним с суеверной боязнью. — Когда ходишь, терпеть легче, — в противовес ему заметил саврянин. — А ты откуда знаешь? — удивился вор. — Сестра вечно плакалась, даже лекаря через раз звали… ладно, сиди, — неожиданно изменил мнение Альк. — Сами справимся. * * * Саврянин оказался прав: боль усилилась и терзала Рыску еще с лучину, потом потихоньку стала уходить. Девушка оживилась, закрутила прояснившейся головой. Какой большущий рынок, три макопольских в нем поместятся, и это только для живности! Всякой-разной, от огромных бугаев до сверчков в берестяных коробочках, на счастье в новую избу запустить. И сено тут, и зерно кормовое, и снадобья, и звонкие колокольчики на шею, и даже гребни костяные с перламутром — не у всякой девушки такие есть. А чтоб котят продавали, да еще торговались за них, Рыска вообще впервые видела! Их на хуторе если и разводили, то по три штуки на ведро… И тут девушка увидела, как из рыночных ворот в полусотне шагов от нее выходят три поразительно знакомые коровы. Рыска радостно ахнула, но ликовать, что поиски увенчались успехом, оказалось рано: на Смерти сидел, гордо поглядывая по сторонам, высокий жилистый мужик в домотканой одежде. Милка и Болезнь шли в поводу, вместо котомок при седлах висели объемистые тюки. |
