Она проснулась рано, разбудили непривычные звуки: пропел петух, заблеяла коза, в отдалении кто-то громко нецензурно выругался.

    «Разве можно так ругаться! Рот с мылом за такое мыть нужно! - сердито подумала девушка, просыпаясь. - С хозяйственным». Ее товарищи себе такого не позволяли!

    Она неловко пошевелилась и вдруг очутилась на полу, спросонья забыв, что спала на узкой лавке.

    От грохота проснулся и Весьямиэль, высунулся из комнаты (а ведь мог бы уступить кровать девушке, только сейчас сообразила Маша) и принялся браниться, да так, лесник наверняка покраснел от зависти!

    Маша не выдержала и сделала ему замечание:

    - Как вы можете так говорить? Это же похабно и некультурно!

    В ответ мужчина обругал ее снова, да притом такими словами, что у девушки разом заалели щеки, и она заткнула уши пальцами, чтобы не слышать подобных гадостей.

    Наконец поток непристойностей иссяк, мужчина подошел к ней.

    Маша отняла руки от ушей (наверное, он хотел извиниться, и она готова была извинения принять, ну, с кем не бывает!) и приготовилась объяснить, что язык всегда должен быть чистым и правильным, а ругаться недопустимо! Так ее учили в школе.

    Мужчина подошел к ней вплотную, посмотрел сверху вниз (Маша так и сидела на лавке) и ледяным тоном осведомился:

    - Как ты смеешь мне прекословить, девка?

    - Я не девка! - возразила Маша обиженно. - Я общевистка и передовик производства, между прочим!

    При этом она невольно расправила плечи, демонстрируя новенький значок (она переколола его на вязаную кофту, чтобы не расставаться даже ненадолго). Мужчина проследил за ее взглядом и тоже уставился на значок, после чего поинтересовался:

    - Где ты это стащила? Откуда у тебя брошь?

    Маша перевела взгляд на собственную грудь, не сразу поняв, что он имел в виду, а когда наконец, осознала, то прикрыла ладонью драгоценный значок и обиженно возразила:

    - Да как вы можете? Это мое! Мне только вчера Второй Секретарь лично вручил!

    Девушка невольно приободрилась, вспомнив торжественную церемонию.

    - Да кто мог тебе такое дать, деревенщина? - саркастически спросил мужчина, явно выведенный из себя ее строптивостью. - Ты просто воровка!

    Кровь бросилась Маше в лицо - да как можно, разве бы она взяла чужое?

    - Вы, вы… - беспомощно пролепетала она.

    Мужчина, наслаждавшийся ее растерянностью, добил:

    - А ну, дай сюда! - и даже руку протянул, властно требуя исполнить приказ.

    Не помня себя и ничего не видя от навернувшихся слез, Маша схватила первую попавшуюся вещь - это оказалась книга, –- вскочила и с силой опустила ее на голову негодяя.

    Не ожидая подобного, тот не успел защититься и со странным всхлипывающим звуком опустился на пол у ног девушки.

    «Книга - огромная сила», - всплыло в голове у Маши изречение Вождя…

    Глава 3. Поселок

    Именно эту душещипательную картину застал вернувшийся лесник. Окинув ошеломленным взглядом вольную вариацию на романтическую тему «Благородный рыцарь у ног прекрасной дамы» (с большой натяжкой, поскольку Весьямиэль, растрепанный и без сапог, мало походил на благородного рыцаря, не говоря уж о том, что он явно пребывал в беспамятстве; да и всклокоченная Маша вряд ли была достойна именоваться прекрасной дамой), лесник верно оценил ситуацию и выдохнул:

    - Ты, девка, совсем сдурела, что ль? Ты на кого руку подняла, шелупонь эдакая?! Да как посмела-то?!

    Далее последовал еще с десяток менее приличных эпитетов, которые оказали на Машу такое же воздействие, как холодная вода на разбушевавшегося кота: она мигом потеряла запал и осознала, что наделала.