На нас с Чандой демонстрировали охотничью выучку сли-нов.

    Зверя подтащили к нам, дали принюхаться - а нас пока крепко держали. Потом Чанду отпустили.

    Она бежала первой. Вскоре после нее настала моя очередь.

    Я мчалась сломя голову. Клитус Вителлиус подарил меня! От этого отчаяние мое становилось еще горше. Вне себя от горя, я решила было бежать. Вот безмозглая рабыня!

    Я мчалась сломя голову. Едва не лишилась чувств, когда мимо пронеслась эта бурая гадина.

    Но зверь повернул к Чанде и с рыком бросился в погоню. Она устремилась обратно к площадке. В какой-то миг бедняжка споткнулась, чудовище схватило ее за ногу, но она вырвалась, с криком припустила дальше, протягивая вперед руки. Либо беги что есть мочи - либо умрешь. Я бросилась наутек, и вдруг - вот он! Поднял голову. Я попятилась, закрыв лицо руками. От его рыка кровь стыла в жилах. Ринувшийся за Чандой первый слин настолько сбил меня с толку, что другого я просто не заметила. А он, описывая круги, приближался - безошибочно шел на запах.

    -  Нет! - закричала я. - Нет! Уходи! Пожалуйста!

    Подняв голову, шипя, ворча, он крался ко мне - между нами нет уже и пяти футов.

    -  Уходи, пожалуйста! - рыдала я.

    Припав к земле, подняв голову, зверь смотрел на меня. Бьет хвостом, глаза горят. Подкрадывается. В приоткрытой пасти видны зубы - в два ряда.

    Я глянула по сторонам. Зверь приближался, жутко крича.

    Отлично натаскан. Только никакая дрессировка не идеальна. Ведь главное - сочетание врожденных рефлексов и привитых навыков, и совершенство здесь недостижимо. Чем ближе, тем сильнее запах добычи, и контролировать зверя становится все труднее. В природе слин нападает на жертву футов с двадцати. Для натасканного зверя это расстояние, конечно, гораздо меньше. И вот он приподнялся. Шерсть на загривке встала дыбом. Вот, готовясь к прыжку, подобрал под себя четыре задние лапы.

    С истошным воплем я бросилась бежать. Назад, к площадке, туда, где распахнутая клетка наготове, только и ждет рабыню-землянку!

    Я мчалась сломя голову. Все на свете позабыв. За мной с ворчанием и хрипом несся зверь. Я чувствовала его горячее дыхание. Вот-вот схватит за пятку. Задыхаюсь! Чудовище гонит меня все быстрее и быстрее.

    Ничего не скажешь, натаскан неплохо. Девушку загнать умеет. И дистанцию чувствует, и то, что я вот-вот выбьюсь из сил. Уж наверняка и проворнее, и выносливее меня - но нет, не настигает, держит на пределе, так, чтобы думать было уже некогда, чтобы знала одно - бежать, бежать, как безумная, мчаться изо всех сил к желанной клетке. Наверно, немало девушек загнал.

    Я в его власти. Он задает темп. И я должна его держать - чтобы выжить.

    Отличная гончая.

    Клетка - единственная надежда. Заточить себя в ней на потеху хозяину и ждать его милости.

    На четвереньках ворвалась я в клетку, бешено обернулась и, вцепившись в скользящую дверцу, рывком опустила ее за собой. Запоры защелкнулись. Зверь попытался меня достать, но не смог, В клетке я в безопасности, но взаперти - загнанная беспомощная пленница.

    В мире, где есть слины, какие могут быть надежды на побег? Мы, рабыни, всецело во власти хозяев.

    Существует множество подвидов слинов, и большинство из них в той или иной мере поддаются приручению. Чаще всего в хозяйствах встречаются две породы: это небольшие рыжевато-коричневые степные слины и крупные - иногда до двадцати футов длиной - бурые или черные лесные. Говорят, на севере одомашнивают полярных слинов.