-  Смотри не убеги, - предупредил, поставив меня на колени и пристегнув к кольцу наручниками, мужчина.

    -  Нет, хозяин, - скрипнув зубами, уверила я.

    И вот он играет в каиссу. Кажется, ушел в игру с головой. Мои схваченные железными кольцами руки сжались в кулаки.

    Так, похоже, выиграл приз Домашнего Камня. Отставили фигурки, смахнули их в ящик игрального стола. Перебросились парой слов - наверно, обсуждали игру. Потом второй игрок ушел, а тот, что оставил меня за собой, словно вдруг вспомнив об ожидающей его рабыне, вытащил из кармана ключ и направился ко мне.

    Я стояла, опустив голову.

    Отомкнул наручники.

    -  Как тебя зовут?

    -  Тила. - Я ведь ему уже говорила!

    -  Иди в шестой альков.

    -  Да, хозяин, - кивнула я. - Что угодно хозяину? Какие-нибудь особые приспособления, сбруя?

    -  Наручники на крючках, - ответил он.

    -  Да, хозяин. - Я склонила голову к его ногам. Положив на стойку ключ и наручники, он ушел. Я сходила в каморку рабынь за наручниками на крючках. Они кожаные, мягкие, застегиваются на замочки, скрепляются защелками. Защелки - но не сами наручники - открываются без ключа. Некоторым нравится надевать их на рабынь. В таких наручниках девушке легко придать любую позу, сцепить ей руки за спиной или впереди, пристегнуть к ошейнику. Взяв наручники, не мешкая, я поднялась по лестнице к алькову.

    Хозяин ждал меня. Протянул руку. Я отдала наручники. Ключи от них, как и от стальных рабских наручников, хранятся за стойкой.

    -  Сними платье.

    Сняла.

    -  Протяни руки.

    Протянула. Он надел на меня наручники, но скреплять их вместе не стал.

    Тесноватый альков устелен отливающими греховным багрянцем мехами, горит крошечная лампа. Я встала на колени, в позу наслаждения.

    -  Ласкай меня, - приказал он.

    -  Да, хозяин.

    Подобравшись ближе, я склонилась над ним. Мои волосы упали на его тело. Я поцеловала его.

    Когда я вернулась в зал, давно пробило семь.

    В таверне яблоку негде упасть. Гремит музыка. Окованная серебряными цепями стройная светловолосая землянка по имени Элен - наша лучшая танцовщица - раззадоривала клиентов Бузебиуса. На ней точно такой же ошейник, как и на мне. Ни мне, ни ей не убежать. Клеймо, ошейник, здешние законы - все держит нас в узде. Убежим от одного хозяина - попадем к другому. Мы - рабыни.

    -  Паги! - прокричал мужской голос. Я поспешила на зов.

    На Горе мне встретились четыре землянки. Все - рабыни. Встречала я и рожденных на Горе рабынь с земными именами. Эти имена, как здесь считают, идеально подходят для рабынь.

    Преклонив колени, я налила гостю паги.

    -  Паги! - послышалось с другой стороны. Я вскочила и помчалась к следующему посетителю. Такого наплыва гостей здесь еще не бывало. Ни секунды свободной - некогда даже к стоящему за стойкой Бузебиусу подойти, снять наручники.

    Мимо, задев меня плечом, проскользнула, спеша обслужить клиента, Бина.

    Вскрикнула Элен - с ее бедра сорвали шелковый покров. Но танец продолжала.

    К моей щиколотке потянулась мужская рука. Я пронеслась мимо.

    Скорей к стойке, к сияющему от радости Бузебиусу - кувшин снова пуст!

    Он окунул кувшин в бочку с пагой и вернул мне.