Три рабыни не спускали с меня встревоженных глаз.

    Вот платье уже на дюйм выше колена.

    -  Для свободной, - пробормотал он, - ты довольно хорошенькая.

    -  Предводитель! - позвали снаружи. - Люди готовы.

    -  Сейчас приду, - бросил он и снова внимательно посмотрел на меня. Кажется, разозлился.

    -  Ты нас одурачила, - вкрадчиво начал он. В голосе зазвучала неприкрытая угроза, - так что надеюсь, что ты свободная.

    Лезвие поползло еще выше. Меня трясло.

    -  Однако, - заметил он, - ножки ничего. Вполне подходящие для рабыни. А может, это и есть ножки рабыни?

    Все. Подол поднят до бедер. Кожу холодит сталь. Негодующе вскрикнули мужчины. Отпрянули, задыхаясь от ужаса, рабыни.

    -  Так я и думал, - объявил главный. Отступил назад, но меч в ножны не убрал. - Даю тебе двадцать инов, чтобы снять одежду свободной женщины и обнаженной лечь у моих ног.

    Обезумев от отчаяния, я, рыдая, сорвала с себя платье и бросилась к его ногам. Он горианин, мужчина, хозяин. Я - рабыня.

    -  Поза связывания! - прорычал он.

    Я лежала, распростершись у его ног. Для лежащей девушки поза связывания означает скрещенные за спиной руки и сдвинутые лодыжки. Я мгновенно приняла требуемую позу.

    Никаких чувств не отразилось на его лице. Да и для всех присутствующих ровно ничего особенного в этом не было. Кто я? Всего лишь лежащая у ног мужчины рабыня, которой велено принять позу связывания. Никто, включая и меня самое, ничего другого и не ожидал. Неповиновение? Немыслимо! Рабыни на Горе повинуются всегда.

    Повернувшись к двум мужчинам, главный что-то отрывисто проговорил. Потом обратился к рабыне. Та, встав перед ним на колени, выслушала приказание и вышла из шатра.

    Снаружи слышались мужские голоса, звенело оружие.

    В шатер привели девушку, которую недавно на наших глазах высекли и привязали к колесу повозки. Взглянув на меня, бедняжка отошла в сторонку и пристроилась в уголке. Вернулась другая рабыня.

    Меня так и не связали, но я по-прежнему неподвижно лежала все в той же позе. Стоит шевельнуться - могут убить.

    Собираясь выйти из шатра, чтобы возглавить своих людей, предводитель остановил взгляд на мне.

    -  Свяжи ее, - словно запоздалая мысль только что пришла ему в голову, бросил он одному из мужчин.

    Мне связали за спиной запястья - тем же самым ремнем, на котором приволокли сюда.

    Главному подали шлем. Пинком он перевернул меня на спину и присел рядом на одно колено. Мне в живот уткнулось острие меча.

    -  Мы с тобой еще увидимся, - пообещал он, - малышка кайира.

    Он надавил на рукоять, лезвие вот-вот вонзится в кожу. Я поморщилась от боли.

    -  Говори! - велел он.

    -  Да, хозяин, - глотая слезы, ответила я.

    -  Из варваров, - предположил кто-то из мужчин.

    -  Да, - вставая, согласился главный.

    -  Но хорошенькая, - добавил мужчина.

    -  Да, - признал главный, глядя на меня, связанную, лежащую у его ног. Надел шлем, повернулся и вышел.

    В шатре остались одни рабыни. Избитая, не обращая на меня внимания, скрючившись лежала в углу, другие злобно глазели на меня. Одна из них, прошипев «кейджера», потерла ссадину на плече.