|
«Расслабь-тесь, – кричит мне фотограф. – Улыбнитесь!» Но я настолько напряжен, даже плечи напряжены, что улыбка, которую мне удается из себя выдавить, больше всего напоминает разминку актера, готовящегося изображать окоченевший труп. Когда Трумен Капоте дебютировал как писатель, его фотопортрет на задней обложке был настолько (хочется сказать – патологически) красивым, что многие люди – особенно люди опре-деленного склада – не оставили этого без внимания. Кто-то попросил Капоте поделиться секре-том искусства красиво получаться на фотографиях. На что тот ответил: «Ну, в этом нет ничего сложного. Просто нужно быть прекрасным внутренне. Любой человек, полностью отдавшийся мыслям о прекрасном, выйдет на фотографии красавцем». Но в действительности это вовсе не так просто. Я сам не раз пробовал, и ничего у меня так и не получилось. Наверное, мистер Капо-те в этом смысле человек исключительный. Тем не менее, когда меня фотографируют с животными, даже я – весь из себя скованный и напряженный – получаюсь на снимке удивительно расслабленным. Кошка ли, собака, кролик или лама – это не имеет значения. Если животное находится от меня на расстоянии не дальше вытянутой руки, я способен на вполне естественную улыбку. Обнаружил это я совсем недавно. Представляете, один и тот же человек, – но в зависимости от того, есть рядом животные или нет, выражение лица у него кардинально меняется. Я не хочу, чтобы меня считали симпатичным (а даже если бы и хотел, все равно непонятно, как это сделать), но, думаю, я бы не отказался прожить всю жизнь с таким спокойным выражением лица и с таким приятным настроением, которое у меня бывает, если рядом со мной есть какой-нибудь зверек. Есть такая детская песенка (ее исполняет Киоко Кисида), называется «Почему щеночек теплый». Я эту песню очень люблю. Стихи для нее написала Эрико Кисида. Почему, почему щеночек мягкий? Давай его спрячем под пальто. Щеночек, крошечный щеночек. Почему он мягенький такой? Да. Было бы неплохо, если б я всегда мог чувствовать себя так, будто у меня под пальто спрятан маленький теплый щен. Но ежедневно носить щенка под пальто – это на самом деле ис-пытание не из легких. Я испугался Вирджинии Вульф Вы знаете актрису Салли Келлерман? В «Военно-полевом госпитале» Роберта Олтмена она играла красавицу медсестру по прозвищу Хотлипс – Горячие Губки. Это очень яркая харак-терная актриса, и ужасно жаль, что фильмов с ее участием теперь почти и не встретишь. Когда я жил в Бостоне, там шел спектакль «Кто боится Вирджинии Вульф?» с Салли Кел-лерман в главной роли. «Ой, как хочется снова на нее посмотреть», – подумал я и отправился в театр. Если американский актер вдруг перестал сниматься в фильмах, значит, он стопроцентно посвятил себя театру – по крайней мере, мне кажется, что в Америке это происходит именно так. В этой постановке действующие лица бесконечно много говорят, и разговоры эти большей частью представляют собою скандалы и ругательства, так что на слух это все воспринимать не больно-то легко. Но, во-первых, я когда-то давно смотрел одноименный фильм с Элизабет Тей-лор в главной роли, а во-вторых, читал пьесу Олби на английском, поэтому по идее должен был все понять. Спектакль шел в «The Hasty Pudding» – небольшом театре при Гарвардском универ-ситете . Я сидел в десятом ряду, в самой середине. Сидел и ждал начала. Почти все места были заняты. Вот наконец действие началось, но я никак не мог сосредоточиться на происходящем на сцене. Ерзал, вертелся в кресле. А все потому, что меня не покидало ощущение, будто каждый раз, когда Салли Келлерман поворачивается к залу, она смотрит именно на меня, прямо-таки за-глядывает мне в глаза. То есть сначала я решил, что это мне мерещится, и попытался на этом не зацикливаться, но чем дальше, тем сильнее становилась моя уверенность в том, что я не ошибся. |
