|
Вечерние выходы у меня случаются не чаще одного-двух раз в месяц. И хотя, конечно, возиться с бритьем не особо хочется, но это неотъемлемая часть светской атмосферы. Вот приступаешь к бритью, и сразу появляется такое свежее, «выходное» настроение. И уж точ-но это не имеет ничего общего с рутинной утренней процедурой, «бритьем по привычке». Пря-мо-таки начинаешь чувствовать вкус к жизни. Сначала согреваешь щеки теплым влажным полотенцем, потом наносишь крем для бритья и тогда уже, без спешки и нервов, начинаешь работать бритвой. Идеально! Потом аккуратно смываешь пену и смотришь на себя в зеркало – проверяешь, не осталось ли где ненужных волос. Затем приходит очередь лосьона после бритья. Пока он дели-катно пощипывает мои щеки, надеваю свежевыглаженную рубашку, поверх нее – любимый твидовый пиджак и в завершение обуваюсь. И если после этого на площади рядом со станцией ко мне подойдет человек и скажет: «Добрый вечер. Не могли бы вы уделить несколько минут и попробовать вот эту электробритву», то я, человек по натуре незлобивый, рявкну в ответ: «Знаешь что? Отвали-ка!» Наверное, как-то так. Пончики Сегодня мы будем говорить о пончиках. Тех, кто сидит на диете, сразу предупреждаю – лучше не читайте. Потому что на этот раз речь действительно пойдет о пончиках. Я никогда не любил сладкое. Единственным исключением были и остаются американские пончики . Непреодолимое желание съесть пончик иногда накатывает на меня, и я сам не пони-маю – с чего это вдруг? Но ведь, если вдуматься, в современном обществе пончик – это не про-сто жареный пирожок, а скорее целая совокупность «околопончиковых» факторов, диалектиче-ски подвергнутых гегелевскому «снятию», для того чтобы на новом витке быть собранными в единую кольцеобразную структуру… Э-э-э, короче, я хотел сказать, что из сладкого я люблю только американские пончики. Когда я в качестве «придворного писателя» (writer-in-residence) преподавал литературу в университете Тафта, расположенном в пригороде Бостона, я часто покупал пончики по дороге на работу. Я ставил машину на парковке у саммервильского «Dunkin Donuts» , заходил в закусочную, заказывал себе парочку тамошних пончиков с дыркой, наполнял горячим кофе специально взятый для этого из дома маленький термос, потом запихивал все это в бумажный пакет и отправлялся на работу, в свой университетский кабинет. В кабинете я, попивая кофе и закусывая пончиками, отрабатывал свои полдня: читал, писал, беседовал с навещавшими меня студентами. Бывали дни, когда, проголодавшись в пути, я ел пончики прямо в машине. Поэтому на полу моего «фольксвагена-коррадо» постоянно валялись крошки. А на сиденье – вы только не подумайте, что я хвастаюсь или еще что-нибудь подобное, – были пятна от пролитого кофе. Между прочим, вы знаете, кто и когда придумал дырку в пончике? Наверняка не знаете. А я вот знаю. Впервые в мире дырка в пончике появилась в 1874 году в городке Кэмден, располо-женном в американском штате Мэн. Была в городке одна пекарня, в которой обучался пекарско-му мастерству пятнадцатилетний Грегори Хэнсон. Каждый день в этой пекарне выпекалось множество пышек, но, чтобы они как следует пропеклись, приходилось очень подолгу оставлять их на огне, так что КПД был невелик. И вот в один прекрасный день Хэнсон подумал, что, если бы в середине была дырка, дело пошло куда быстрее. Подумал и воплотил – вынул из всех пы-шек середку. В результате время готовки сократилось, да и колечки получились что надо: форма интересная, и есть приятно. – Эй, Хэнсон, поздравляю с пончином! – (Прошу заметить, это каламбур, а не опечатка.) – Спасибо, хозяин, кажется, вышло неплохо. Вот так на свете появились первые пончики с дыркой. Я допускаю, что в таком изложении история выглядит весьма сомнительной, и морально готов к репликам типа: «Ты нам тут не за-ливай». |
