|
Виллем тер Хоост возглавлял сейчас бег и только что сделал ускорение. Если он продолжит бег в таком же темпе, то побьет рекорд, несмотря на ужасающие условия. От жары пострадали уже многие марафонцы. Они останавливались, чтобы выпить прохладительные напитки, а некоторые пробегали через заранее установленные в определенных местах холодные души, хотя телевизионные комментаторы предупреждали, что это окажет отрицательное воздействие на них, вызывая судороги ножных мускулов. Но они все равно стремились получить хоть временное облегчение, тогда как другие хватали предложенные бумажные стаканчики с ледяными напитками и выливали себе на головы.
– Самообман, – покачал головой Чавез, посмотрел на часы и протянул руку к своему радиомикрофону. – Командир Томлинсону. – Я на месте, босс, – услышал Чавез в наушнике. – Идем сменить вас. – Понял вас. Мы готовы, босс, – ответил сержант из запертой комнаты. – Пошли. – Динг встал и дал знак Пирсу и Нунэну следовать за собой. До синей двери было около сотни футов. Динг повернул дверную ручку и вошел внутрь. Томлинсон и Джонстон скрывались в тени в углу, противоположном входу. Когда они узнали своих товарищей, то вышли навстречу им. – О'кей, далеко не уходите и будьте настороже, – сказал Чавез двум сержантам. – Поняли, – ответил Гомер Джонстон, выходя из насосной станции. Его мучила жажда, и он хотел найти что‑нибудь выпить. Выйдя из насосной станции, он прижал ладони к ушам и резко отвел их. Ему показалось, что внутри ушей будто что‑то лопнуло и они освободились от назойливого шума насоса. В течение первых минут Чавез почувствовал, что шум наcoca неприятен. Он не был слишком громким, но постоянно бил по ушам, мощное глубокое жужжание, словно шум автомобильного двигателя. Он находился на пороге сознания и отказывался исчезнуть. Подумав, Чавез сравнил его с шумом пчелиного улья. Может быть, это и раздражало его. – Почему мы оставляем свет в комнате включенным? – спросил Нунэн. – Хороший вопрос. – Чавез подошел к выключателю и повернул его. Свет погас, в помещении стало совершенно темно, только из‑под стальной двери пробивался луч света. Чавез осторожно прошел к противоположной стене, сумел добраться до нее, не ударившись о трубы головой, и оперся о бетонную стену, ожидая, когда его глаза привыкнут к темноте.
* * *
Гиэринг был одет в шорты и туристские ботинки с короткими носками. Ему казалось, что именно такая одежда популярна среди местных жителей как средство борьбы с жарой. Она была достаточно удобной. Через плечо перекинута сумка, на голове мягкая шляпа. Рампы стадиона были переполнены болельщиками, которые пришли заранее, чтобы стать свидетелями церемонии закрытия, и он увидел, что многие стоят в облаках тумана, чтобы избавиться от томительной дневной жары. Местные метеорологи до отвращения часто объясняли, как феномен Эль Ниньо сказывался на глобальном климате и принес не по сезону жаркую погоду в их страну. Казалось, они за что‑то извинялись. Это показалось ему забавным. Извиняться за явление природы? Как нелепо! С этой мыслью Гиэринг направился к цели, при этом он прошел совсем рядом с Гомером Джонстоном, который стоял у стены прохода, потягивая через трубочку прохладную кока‑колу.
* * *
– А нет ли здесь других мест, которыми он мог бы воспользоваться для заражения воды в туманных системах? – внезапно спросил в темноте Чавез. – Нет, – ответил Нунэн. – Перед тем как войти сюда, я проверил панель. Все туманные системы, разбрызгивающие воду, получают ее из этой насосной станции. Если это должно случиться, то будет исходить только отсюда. |
