Граф вышел первым, помог сойти Орлене и, словно защищая, обнял ее одной рукой, подталкивая к парадной двери.

Дворецкий уже ждал в холле.

— Вы нашли мисс Орлену, милорд! Это хорошая новость — очень хорошая!

— Да, я нашел ее, Бейтсон, но мы только что пережили очень неприятное происшествие и хотели бы чего-нибудь съесть и выпить.

— В библиотеке есть сандвичи, милорд.

— Скажи шеф-повару, что мы требуем ужин через полчаса, — велел граф.

— Хорошо, милорд.

Дворецкий бросился вперед, чтобы открыть дверь библиотеки, и граф ввел Орлену в большую, заставленную книгами комнату.

Глубокие диваны, серебряные канделябры и ряды цветных переплетов встретили девушку с хорошо знакомым гостеприимством. Но как только дверь закрылась, все внимание Орлены сосредоточилось на человеке, который вошел в библиотеку следом за ней.

Девушка повернулась к нему и, увидев выражение его лица, вскрикнула от бесконечного счастья и бросилась в его объятия.

Граф прижал ее к себе и снова принялся целовать — бешено, лихорадочно, страстно, пока стены библиотеки не закружились вокруг них.

У Орлены возникло такое чувство, будто они оба плавятся в жару пламени, оставшегося позади, и она горит от экстаза, зажженного прикосновением его губ.

Закончив ужин, Орлена посмотрела на графа и рассмеялась.

— Я забыла, какой вкусной бывает еда. Я так устала — даже передать не могу, как я устала, — от свиных ножек, колбас и мяса, тушенного с какими-то очень странными приправами.

— Я не желаю повторять, что ты сама в этом виновата и получила по заслугам!

— Ты опять заставляешь меня… сознавать мои… ошибки, — ответила девушка.

Граф встал со своего места во главе стола, чтобы подать ей руку.

— Пойдем в библиотеку. Я хочу с тобой поговорить.

Орлена взглянула на него слегка встревоженно, и граф добавил:

— Я не сержусь, если ты этого боишься.

— Я не… боюсь, — ответила девушка, — вовсе… нет.

Не удержавшись, она прижалась лицом к его плечу, и этот легкий жест нежности заставил графа обнять ее.

Поцеловав ее волосы, он повел Орлену из маленькой столовой, где они ели, в коридор.

Только когда они оказались у дверей библиотеки, девушка нерешительно промолвила:

— Когда я пошла наверх, чтобы… переодеться, я подумала, что уже… слишком поздно, чтобы… беспокоить вашу матушку, но мы не должны сообщить… герцогине, что я… вернулась?

— Герцогиня уехала.

Орлена удивленно вскинула глаза, и граф объяснил:

— Это одна из вещей, о которых я собирался поговорить с тобой.

Словно ледяная рука вдруг сжала ее сердце. В радости снова быть с графом она забыла о леди Аделаиде. Орлена забыла обо всем, потому что он заполнил весь ее мир.

Теперь же девушка вспомнила, что случилось до того, как она покинула Алверстон-хаус, и как леди Аделаида сказала ей, что выходит замуж за графа и что Орлена ничего не значит в его жизни.

Граф поцеловал ее и подарил то несказанное блаженство, какое она не знала прежде, но девушка прекрасно понимала, как мало значения он этому придает.

Теперь она казнила себя, что опять была слишком уступчива и поступала так, как хорошо воспитанная юная леди поступать не должна.

Перед ужином Орлена поднялась наверх и сменила свой театральный костюм на одно из красивых платьев, висящих в гардеробе, где она их и оставила.

Ей прислуживала горничная, но не Николь, поскольку старшая горничная, будучи пожилой женщиной, уже легла спать. Итак, не желая задавать вопросы, Орлена ничего не узнала о том, что случилось в Алверстон-хаусе после ее отъезда.