|
Лишь завернув рисунок, Кеннет обнаружил, что у воина мученика лицо Майкла, а темноволосая принцесса в его объятиях – нежная Кэтрин Мельбурн. Кеннет тихо присвистнул. Так вот оно что! Уже не в первый раз его рисунок раскрывал ему глаза на то, чего он прежде не замечал. Черт побери, неужели Майкл недостаточно страдал? А Кэтрин разве не расплачивается по сей день за свое замужество в шестнадцать лет? Убедившись на своем горьком опыте, как дорого приходится платить за счастье, Кеннет плюнул бы на мораль и наслаждался любовью, если бы, конечно, был влюблен. Кеннету хотелось верить, что Майкл и Кэтрин поступили бы точно так же, но они чертовски благородны. И вероятно, скрывают свои чувства не только друг от друга, но и от самих себя. Он бросил рисунок в камин, поджег свечой и ждал, пока тот не сгорит целиком, думая о том, что влюбленные будут вознаграждены на небесах, поскольку на земле такое вряд ли случится. За день до бала у герцогини Ричмондской Майкл и Кеннет побывали на обеде в честь офицеров 95 го полка, только что прибывшего из Америки. Как и следовало ожидать, разговор зашел о Пиренейской кампании. Вечер удался, но по пути домой Майкл сухо сказал: – Только время может превратить воспоминания о плохой пище, плохом вине и плохом жилье в романтические. – На самом деле романтика заключалась в том, что мы были молоды и мы выжили, – усмехнулся Кеннет. – Вспомните, лорд, наши банкеты на берегах Бидассоа! – Когда мы сидели на краю окопа и земля нам служила и стульями, и столом? Такое не забывается! Они повернули и медленно двинулись по рю де ла Рейн. Спешившись и открыв ворота, Майкл тихо проговорил: – Через несколько дней разразится буря. Кеннет пристально посмотрел на друга. – В прямом или в переносном смысле? – Возможно, в обоих. Майкл невольно потер левое плечо, которое всегда ныло к перемене погоды. – Я предчувствую страшную грозу. Что это будет? Да все, что угодно. Вспомни, однако, как часто бывали бури перед сражениями на полуострове? Кеннет кивнул: – Погода Веллингтона. Это был настоящий кошмар. Может быть, стоит сказать об этом герцогу? Майкл рассмеялся: – Он прогонит меня. Для Веллингтона существуют только факты, а не какие то там предчувствия. – Герцог, без сомнения, прав, но на всякий случай велю денщику проверить, готово ли мое обмундирование. Не исключено, что в ближайшее время мы выступим в поход. – Пожалуй, последую твоему примеру. Они завели лошадей в конюшню и при свете лампы увидели сидящего на куче сена Колина Мельбурна. Он тяжело дышал. Его конь, все еще оседланный и взнузданный, стоял рядом. Кеннет опустился на колени, чтобы лучше разглядеть Колина. – Напился, как лорд, – сообщил он. – Что ты сказал? – холодно произнес Майкл. Кеннет усмехнулся: – Ладно, не обижайся, как невоспитанный лорд. Тебя я никогда таким не видел. – И не увидишь. – Но надо отдать ему должное. В таком состоянии не свалиться с седла и добраться домой? Честь и хвала кавалерии. Майкл расседлал свою лошадь, а затем лошадь Мельбурна. С какой стати должно страдать бедное животное? Когда Майкл закончил, Кеннет поднял и поставил на ноги Колина. Тот очнулся и пробормотал: – Я вернулся? – Почти. Остается только дойти до дома. – Чертова пехота выручила. А вы молодцы, ребята! Колин сделал шаг и рухнул бы на пол, не поддержи его Кеннет. – Майкл, помоги. Придется тащить его в дом. – Пусть остается здесь, – сказал Майкл. – Ночь не холодная, а ему в его состоянии все равно, где спать. – Боюсь, Кэтрин будет беспокоиться. Этого аргумента было достаточно, чтобы Майкл закинул правую руку Мельбурна себе за спину. |
