- В твоей речи есть красивые сочетания слов, - объяснил совец. - Наш народ прекрасен сам по себе, и мы любим гармонию и красоту во всем. Я подумаю о твоей дальнейшей судьбе. Можешь идти в загон отдыхать. Яр-Мала, проводи.

    Желтая поклонилась ему поспешно и кивнула на дверь. Спорить с совцом Машке показалось бесполезным: этот оказался еще более упертым, чем все остальные встречавшиеся ей доселе мужики. А чего еще ожидать от самца с куриной головой?

    У охранника, стоявшего за дверью, морда была плоская, с коротким загнутым клювом и круглыми холодными глазами. Рядом с ним неподвижно сидела облезлая лисица, которую Машка поначалу приняла за чучелко. Лисица смотрела в одну точку, только уши ее чуть заметно подрагивали, чего, конечно, у чучелок не бывает, разве что в ветреную погоду. В коридоре ветра не наблюдалось совсем.

    Машка неуверенно встала рядом с ними, ожидая Яр-Малу. Лисица медленно повернула голову и смерила ее презрительным взглядом. Потом вытянула шею и, брезгливо дернув усами, обнюхала ее руку. Дыхание лисицы было холодным и щекотным. Машка постаралась руку не отдергивать, а так же медленно и с достоинством отвести. Лисица фыркнула и снова посмотрела на нее со значением: мол, имей в виду, я слежу за тобой. Почему-то в Птичьей Башне каждый встречный спешил продемонстрировать Машке свое недоверие и превосходство.

    Вскоре Яр-Мала выскользнула из-за двери и кивком велела Машке последовать за ней в зал.

    Зачем ее позвали обратно, Машка так и не поняла. Обсуждение ее поступка и дальнейшей судьбы все еще продолжалось. Полуптицы-совцы разговаривали так, как будто Машки в комнате не было вовсе или она внезапно превратилась в деталь интерьера.

    - Ее взгляд не мог оскорбить Ва-Рана, - ворковала желтая Яр-Мала. - Она же еще ребенок, совсем незрелый. Разве можно ставить ей в вину ее детский страх?

    - Она достаточно созрела, чтобы размножаться! - отрезал серокрылый следователь. - Ее психическая атака нанесла Ва-Рану сильную травму. Он еще долго не сможет завести себе подругу.

    - Я могу объяснить уважаемому Ва-Рану, что человеческое существо, испугавшееся его и представившее его себе в таком неприличном виде, не самка, а только глупый детеныш, - упорствовала Яр-Мала.

    «Какая она милая!» - растроганно подумала Машка.

    - Она может иметь детей! - Ра-Таст повысил голос. - Следовательно, она человеческая женщина, а не детеныш. Восприятие этой извращенной самки стало причиной расстройства Великого Посла. Этого достаточно для наказания!

    - Растик... - примирительно проворковала желтая жрица, - мы оба прекрасно знаем, что Ва-Ран не вполне нормален в сексуальном смысле. Обе его предыдущие жены только-только вошли во взрослое состояние, причем со второй женой это утверждение могло быть оспорено, настолько она была незрела.

    - Ты хочешь рисковать нашей миссией? - прокудахтал Ра-Таст. - Хранитель Яйца благоволит к Ва-Рану, считает его скорлупой своего сердца. Если самка может завести детенышей, значит, она достаточно провела времени на земле, чтобы считаться взрослой. Я сказал.

    - Тебе не жаль ее? - спросила Яр-Мала.

    - Я не имею отношения к астолльскому отделению клуба любителей животных, - любезно проинформировал ее следователь. - Состояние Посла критическое, нам следует заняться подготовкой публичного обряда. Исцеление должно наступить.

    - Должно, - со вздохом подтвердила желтая жрица Таароа.

    «Ну ладно, - сказала себе Машка. - Вы у меня дождетесь! Я этого вашего посла вонючего так исцелю, мало не покажется!» Правда, конкретного плана действий у Машки пока не было, но ведь план дело наживное.