– Ну и холодина! – воскликнул директор совхоза, отряхивая шапку.– Метет, как на Северном полюсе…

– Интересно, сколько градусов?– спросил у него Михаил Иванович.

– Думаю, около тридцати будет,– ответил Горелов.

В дверях появился, видимо, наш четвертый сосед по купе. В нерпичьей шапке, меховом полупальто, с желтым кожаным портфелем, он осмотрел нашу компанию и сказал:

– Я, наверное, ошибся.– Но, разглядев номера над полками, перешагнул порог.

– Это я лишний,– весело сказал Горелов.– Соседский.

– Ничего, ничего, я пристроюсь как-нибудь,– остановил его новенький. Николай Сидорович намеревался уступить ему место.

– Может, вы хотите отдохнуть, так мы…– начала было Марина Петровна.

Но пришедший успокоил ее:

– Извините, пожалуйста. Я сам, если не возражаете, примкну к вам, когда разыграете банк. «Девятка»?

– Так точно,– откликнулся Горелов, делая очередной ход.– Чем больше народу, тем больше банк.

Наш новый попутчик снял меховое пальто. Бросил его на верхнюю полку, присел со мной рядом.

Толком я его не разглядел, потому что увлекся игрой. На вид ему лет сорок. Бугристое лицо с крупными порами, мешки под глазами. Нездоровый цвет кожи. Наверное, больны почки…

– Что-то стоим,– сказал Клоков, раздавая карты.

– Пора бы тронуться,– подтвердила Марина Петровна.

– Интересно, долго ли мы будем здесь торчать? – снова проговорил Клоков.

Мне и самому стало немного тревожно: а вдруг простоим всю ночь?

– Если хотите, поиграйте за меня,– предложил я новому попутчику, передавая карты, и направился к проводнику узнать о задержке.

– Пока стоим,– сказал проводник.– Сколько будем «загорать», нам не докладывали. Путя расчищают… Каждую зиму тут без заносов не обходится.

– И долго можем простоять?

– Кто его знает. Метет…

– Неужели заночуем? – спросил я. Завтра в девять открытие конференции.

– Да нет, ночевать не заночуем. Такого не упомню. Но часа три-четыре случалось стоять.

– Лишь бы сегодня добраться до Рдянска,– сказал я.

– Это в обязательном порядке,– успокоил меня проводник.

Я вернулся в купе. Там уже знали, что мы «загораем». Игра почему-то расстроилась. Мне объявили, что я проиграл больше всех. Впрочем, почти в таком же положении находились Клоков и Горелов. Марина Петровна была на коне: выигрыш пришелся на ее долю.

– Сдаюсь на милость победителя,– сказал я ей.– Диктуйте условия капитуляции.

– Что вы, Захар Петрович,– улыбнулась она,– это я в шутку.

– Никаких шуток,– настаивал Горелов.– Я тоже проиграл и хочу за это расплатиться.

– Нет, это шутка, Николай Сидорович,– отнекивалась наша попутчица.

– Как хотите, Марина Петровна, я никогда не остаюсь в долгу. Тем более перед женщинами,– Горелов засмеялся и добавил: – Тем более перед очаровательными женщинами…

Марина Петровна смутилась. Комплимент ей, наверное, пришелся по душе: на щеках заиграл румянец.

Клоков, ни слова не говоря, вышел в коридор. Мне показалось, что настойчивость Горелова ему не очень понравилась. Николай Сидорович явно намекал, что нужно сделать Марине Петровне какой-нибудь подарок. Может быть, у Михаила Ивановича было туго с деньгами. Бывает же, человек, например, возвращается из отпуска или командировки…

– Раз уж вы так настаиваете,– наша попутчица заговорщически улыбнулась,– извольте… Это будет мой сюрприз.