Ремизов приехал на вокзал за полтора часа до отхода поезда. Ему осточертела Москва, с ее толчеей, переполненным транспортом, промозглой погодой и бесприютностью. Антону уже не нужны были ни Виленский, ни Зайцев – поскорее бы домой, на солнышко, к морю. Что скажет Нина, ему было наплевать. Пусть едет в столицу сама. А он сыт по горло…

Южноморск, родной ресторан «Прибой», где он пел по вечерам, Ремизову теперь казались раем.

Антон стоял возле буфета, дожевывая булочку, с каким-то облегчением думал: слава богу, он не будет наконец видеть эту толпу людей, бесконечно текущих откуда-то и куда-то. Нескончаемый поток безликих индивидуумов…

И вдруг…

Сначала Антон подумал, что ему померещилось. Но когда он получше вгляделся в человека в длинном кожаном пальто, покупающего газету в киоске «Союзпечать», то чуть не вскрикнул от радости.

Это был Роберт Иванович Зайцев.

Зайцев взял сдачу, на несколько секунд задержался, разглядывая в витрине обложки журналов, и этого времени хватило, чтобы Ремизов сумел продраться к нему сквозь поток людей.

– Роберт! – срывающимся от волнения голосом крикнул Антон, боясь, что тот исчезнет, поглощенный человеческим коловоротом.– Роберт Иванович!…

Зайцев удивленно посмотрел в его сторону. И когда Ремизов подбежал к референту, тот улыбнулся.

– Антон! Ты? Какими судьбами?

– Понимаешь… поезд…– счастливо лепетал Ремизов, тряся руку доверенному лицу Виленского.– Через час… Как я рад… И вот – уезжаю…

– А-а, уезжаешь… Я думал, тебе в город. А то мог бы подвезти. У меня машина…

– Роберт Иванович, я вас искал… И Сергея Николаевича! – сыпал Ремизов, стараясь сообщить самое главное.– Нина просила…

Они отошли в сторонку. Антон рассказал референту Виленского, как любит своего жениха Мажарова, как переживает и томится.

– Патрону приятно будет услышать это,– сказал Зайцев.– А вообще как она?

– Нинон? Процветает…

И он поведал Зайцеву о тех нарядах, какие невеста Виленского приобрела для будущей жизни в Москве, сколько у нее на сберкнижке и что именно Нина командировала его в столицу на поиски Сергея Николаевича.

– Уж скорее бы он приехал,– заключил Ремизов.– А то она устала ждать… Отчаялась…

– А зря,– нахмурился Зайцев.– Патрон сам извелся… • '

– Где он? – вырвалось у Ремизова.

– Э, брат, чего хочешь знать,– похлопал его по плечу Роберт Иванович.– Как ты думаешь, держал бы меня Сергей Николаевич, не умей я хранить государственные секреты?

– Прости, старик,– сказал Ремизов, снова переходя на тот тон, который установился у них там, в Южноморске.– Значит, можно передать?…

– Не только можно – нужно! Днями нагрянем в ваш благословенный город… Насколько мне известно,– многозначительно улыбнулся Зайцев.

– Слушай, Роберт, а меня ты не забыл? – решился наконец напомнить о своих делах Антон.

– Господи! – вздохнул референт.– Провинция есть провинция… Это у вас там сплошной треп, а здесь, в столице…

– Ну и как? – загорелись глаза у бывшего солиста ансамбля «Альбатрос».

– Послушай, старина,– серьезно начал Зайцев,– был о тебе разговор где надо… Тебя пригласят в ЦеТе в этом году…

– На Центральное телевидение! – воскликнул Ремизов.

– Да, на конкурс.