|
И поэтому я ваш началь-ник, и поэтому вы должны выполнять мои распоряжения. Вот где ваш конспект? Чей это лейте-нант? Командир подразделения! А-а, вот чей это лейтенант. Тогда понятно… И до восемнадцати часов старпом ни разу не запнулся. Теперь самое время сказать, что же такое у нас офицер? Офицер у нас – это двуногое, лишенное совести и памяти. Офицер врет. И врет он не как все люди: он непрерывно врет. И вообще у офицера есть только два состояния: он либо врет, либо оправдывается. Но и оправдываясь, он все равно врет. – И что это за офицер пошел? – говорил при мне один адмирал. И мне тогда хотелось ему возразить, мне хотелось ему сказать, что сам офицер «пойти» ни-куда не может. Несмотря на то, что офицер живет ногами, переставляет он их только по приказа-нию и только по подразделениям: делай – раз! делай – два! Может, это кому-то напоминает деревянных солдатиков? Кому хочешь, может, и напомина-ет, но только не мне. Наше офицерство я люблю. Я сам к нему принадлежу. Поэтому офицерство я понимаю. И если офицер говорит: «Я служу Родине бескорыстно, то есть за деньги», – я понимаю, о чем он говорит. Остальные не понимают, и это их возмущает. Возмутившись, они начинают орать и плескать руками, как бакланы над мусорной кучей. Ублюдки, одним словом, клюв бы им загнуть! Офицер – государственный человек И государство о нем заботится. В чем видна эта забота? Она видна в новых образцах военной техники. Офицер как животное: все это понимает, а сказать не может. Просто обструкция какая-то, клянусь мамой! А иногда слышишь, как кто-нибудь там наверху говорит кому-нибудь тоже там наверху об офицере: – Передайте ему мою твердую уверенность. И уверенность со стуком падает вниз по ступенькам – шлеп, шлеп, шлеп (а возможно, и «тах, тах, тах») – и передается. И в груди от этой уверенности как-то теплеет. Ну просто как от колбасы твердого копчения. Хорошо как-то. И служить хочется. Отпуск Офицеру раз в году хочется повеситься: при возвращении из отпуска. А если так получилось, что ты съездил в отпуск дважды, то и повеситься хочется два раза. Из отпуска тебя отозвать может только начальник штаба флота. То, что он может, я лично не сомневаюсь, но тебя вызывают все кому не лень… А ты не приезжаешь. – Почему вы не прибыли? – Телеграмму не получил, товарищ командир! – Как это «не получил»? Как «не получил»? У нас и квиток имеется. О вручении. Где у нас квиток? Сейчас! Найдем квиток и разберемся! Ищется квиток и… не находится. А однажды я им послал в ответ: «Саша ушел в горы. Сообщите, надо ли искать. Целую. Ма-ма». Говорят, старпом две недели ходил и говорил про меня: – Вот… блядь! А если ты вдруг приезжаешь, то выясняется, что ты уже никому не нужен, а нужен ты был именно в ту секунду, когда тебе давали телеграмму, а потом нашли какого-то другого дурня, и ты стал не нужен, но сообщить тебе об этом – рубля не нашлось. О рубле Без рубля, приложенного к телеграмме о вызове на службу, тебе не оформляются отпускные проездные документы. Эта телеграмма нужна на всякий случай: а вдруг война, тогда надо будет всех срочно отзывать из отпуска. Кстати, об этой телеграмме: перед убытием в отпуск ее в трех экземплярах оформляют на каждого члена экипажа. Оформляют, скрепляют скрепкой и под нее кладут твой личный рубль. Оседают телеграммы с рублями в недрах строевой части, а ты едешь в отпуск. О рубле вспоминают в самый неподходящий момент. |
