|
– Какой я тебе дядя?!.. Преступник!.. – освобождался дядя, шлепая существо по рукам. Дядю успокоили, и под настольной лампой он признал племянника и прослезился. – Служба у нас такая, – извинились перед ним, – вы знаете, чёрт его знает, а вдруг… – Да! Да!.. – повторял радостный дядя. – Чёрт его знает! – и пожимал руки КГБ, племяннику и самому себе. Радующегося непрерывно, его увезли домой. – А вы, товарищ Зверев, если хотите, можете прямо сейчас идти на вокзал. Здесь недалеко. А мы позвоним. На вокзал он попал в четыре утра. Серо, сыро, и окошко закрыто. Миша постучал, тётка от-крыла. – Я – Зверев! – сунул он свою рожу. – Мне билет нужен. Вам звонили. – Давайте деньги. – Какие деньги? Я же без денег! Ты что, кукла, – он заскреб щетиной по прилавку, – совсем, что ли, людей не понимаешь? «Кукла» закрыла форточку. Нервы, расшатанные вагоном, КГБ и дядей, не выдержали. – Я – Зверев! – замолотил он в окошко. – Я – от КГБ! Вам звонили! Я – от КГБ! От! Ка! Ге! Бе! – скандировал он. Тётка взялась за телефон: – Здесь хулиганят! Миша молотил и молотил. – Я – Зверев! Открой! Эй! За его спиной уже минут пять стоял милиционер. Он дождался, когда Миша устал, и вежли-во постучал его по плечу. Миша обернулся. – Вы Зверев? – Да-а… – Миша до того растерялся оттого, что его хоть кто-то сразу признал, что распла-кался и дал себя связать. В машине он припадал к милицейскому плечу и, слюнявя его, твердил, что он – Зверев, что он – в баню, что он – в КГБ… – Знаем, знаем, – говорили ему мудрые милиционеры. – А я ещё старший начальник помощника штаба! – останавливался среди соплей Миша и, отстранившись и вперившись, напряженно искал возражений. – Видим, видим, – отвечали ему милиционеры. Мудрые милиционеры сдали его немудрым, а те заперли его до понедельника. Миша замолотил опять. – Я – Зверев! Сообщите в КГБ! Я – Зверев!.. – А почему не в ООН? Пересу де Куэльяру, ему тоже будет интересно, – говорили немудрые и пожимали плечами. – Ну, так нельзя! Не дают работать. Накостылять ему, что ли? Чуточку… – и накостыляли… В конце концов в понедельник все разобрались во всем! (Едри его мать!) КГБ с милицией проводили его на вокзал, вручили ему билет, посадили в поезд, и он начал обратный путь на свой полустанок… Когда он слез с поезда, от него шарахнулись даже гуси. Миша пробирался домой огородами. Подойдя ближе, он услышал музыку. В его доме творилось веселье. Миша присел в кустах. Жизнь научила его осторожности. Вскоре на крыльцо вывалился друг детства Вася. Вывалился, встал с кряком и отправился в кусты, гундося и расстегиваясь по дороге. У кустов он остановился, закачался, схватил себя посе-редине, и из него тут же забил длинненький фонтанчик. Когда фонтанчик свое почти отметал, навстречу ему из кустов вдруг поднялось странное создание. – Чего это здесь?.. А? Вася? – спросило создание голосом Мишки. – Вот надо же было так упиться! – сказал Вася. – Привидится же такое… – и, сунув недоде-ланный фонтанчик в штаны, повернул к дому. – Стой! – одним махом настиг его Миша, и Вася засучил ножками, утаскиваемый. Оказалось, что Мишу всем полустанком дней десять искали баграми на озере, а потом ре-шили – хорош! – и справили поминки. Где вы были? – Где вы были? – Кто? Я? – Да, да, вы! Где вы были? – Где я был? Комдив-раз – командир первого дивизиона – пытает Колю Митрофанова, командира группы. |
