— Они согласились помочь! — объявила Чешуйка, вернувшись ко мне. — Их предки жили здесь задолго до постройки храма, так что знают множество тоннелей. «Алые Барханы» знают только о части этих ходов и защитили их, но есть древние коридоры, о которых никто не помнит.

Песчаные барсуки повели нас вглубь нагромождения скал, к почти незаметной расщелине. Один из них встал на задние лапы и постучал передними по камню в определенном ритме. К нашему удивлению, часть скалы отодвинулась, открывая узкий проход, ведущий вниз, в темноту.

— Это древний туннель, — пояснила Чешуйка. — Он ведет прямо под храм.

Друг за другом мы едва протиснулись в узкий проход. Внутри тоннель оказался на удивление просторным. Его стены были гладкими, словно отполированными тысячелетиями использования. Воздух здесь ощущался значительно чище, чем снаружи — легкий, свежий, с едва уловимым ароматом каких-то трав.

Песчаные барсуки двигались впереди, их кристаллические глаза излучали мягкое голубоватое сияние, достаточное, чтобы освещать путь. Тоннель петлял, разветвлялся, спускался и поднимался. Без наших проводников мы бы непременно заблудились в этом подземном лабиринте.

— Эти тоннели созданы не только барсуками, — заметил Фа Сун, проводя рукой по стенам. — Здесь работали разумные существа. Возможно, древние практики, возводившие храм для его изначального предназначения. Жаль, что мы не можем остановиться, чтобы исследовать их.

— Верно, — подтвердила Чешуйка после короткого общения с барсуками. — Они говорят, что эти туннели существовали еще до появления их предков. Люди и духовные звери строили их вместе, как убежище от песчаных бурь и набегов диких зверей.

Мы продвигались все глубже, и постепенно я начал ощущать изменения в окружающей энергии. Чистая, природная Ци, наполнявшая тоннели, становилась все слабее, постепенно вытесняемая тяжелой, давящей демонической силой. Воздух сгущался, становился затхлым, с привкусом металла и гнили.

— Мы под храмом, — прошептал Таррик, и его голос странно исказился в плотном воздухе.

Путь привел нас к массивной каменной плите, покрытой древними символами. Они складывались в сложный узор, в центре которого располагалась руна, напоминающая стилизованный глаз.

— Это защитная формация, — объяснил Таррик, осторожно изучая узор. — Очень древняя, но все еще действующая. Я не знаю, как её обойти.

Песчаные барсуки беспокойно засуетились перед плитой, но подходить ближе не решались. Чешуйка пояснила:

— Они говорят, что демоническая энергия по ту сторону слишком сильна для них. Они не могут идти дальше.

— Ты говорил, что твой Путь Безмятежного Созерцания позволяет находить гармонию даже в искаженных энергиях, — обернулся я к Фа Суну. — Сможешь ли ты что-нибудь сделать с этой формацией? Не хотелось бы шуметь раньше времени.

— Я попробую, — медленно кивнул Монах. — Эта формация была создана с благой целью — защищать, а не разрушать. Её суть не искажена полностью, просто перенаправлена.

Он опустился на колени перед плитой, принимая позу лотоса. Его дыхание стало глубоким и размеренным, а тело начало излучать мягкое голубоватое сияние. Фа Сун поднял руки, его пальцы двигались в сложном танце, прослеживая линии формации.

— Путь Безмятежного Созерцания учит, что любое искажение можно исправить, если найти его исток, — произнес монах тихо, словно разговаривая с самой формацией. — Ты была создана для защиты, но тебя заставили запирать. Ты должна пропускать тех, кто несет гармонию, и останавливать тех, кто несет разрушение.

Под его пальцами символы на плите начали светиться — сначала тусклым красным светом, затем все ярче и ярче.