Мэрилин хмурится:

– Это еще почему? Все было совершенно прилично. Мистер Келли, фотограф, даже позвал в студию свою жену, чтобы я чувствовала себя комфортно. Ничего непристойного не произошло. – На самом деле Мэрилин поначалу отказалась фотографироваться обнаженной – думала, что хорошие девочки так не поступают. Но ей были очень нужны деньги. Фотосессия – лучше того, чем занимались некоторые другие девушки. Или того, что предложил ей при первой встрече Занук, но получил отказ.

– Неважно. Такие новости могут вызвать страшный скандал. Фильм провалится в прокате. Если станет известно, что ты позировала голой, твоей карьере конец. – Он издает фыркающий звук и растопыривает пальцы, изображая, как улетучится ее карьера. Ему под силу воплотить угрозу в жизнь, если Мэрилин не подчинится.

Ох, как же это выводит ее из себя. Мэрилин выпрямляется, чувствуя, как разгорается в груди пламя злости. И почему мужчины вечно унижают женщин за их тело? И ее, и Эллу, над которой издеваются в журналах за то, что ее внешность не соответствует чужим ожиданиям.

– Я не сделала ничего плохого, мистер Занук. Эти календари уже продают по всему городу, и я не могу помешать людям, которые хотят их купить. Врать я не собираюсь. – И эта история едва ли навредит ее карьере. Мэрилин больше всего любят за ее тело. – Если уж на то пошло, – она пытается скрыть усмешку, – мужчины валом повалят в кино, чтобы на меня посмотреть.

– А их жены – нет.

– О, они придут именно с женами. – Мэрилин водит рукой по бедру, лихорадочно соображая, как все исправить. – Я дам интервью. Расскажу правду. Я не единственная женщина в мире, которая впала в отчаяние из-за бедности. Да и вообще, на этих фотографиях ничего толком не видно. – Мужчины постоянно расхаживают с голыми торсами, и никого это не смущает. Что такого особенного в ее сосках?

Мистер Занук теряет дар речи. Потом тыкает в нее пальцем:

– Разберись с этим, иначе ты уволена. – Он хватает телефонную трубку и кричит секретарше: – Свяжись с кем-нибудь из United Press. И с Травиллой. Нам немедленно нужен новый костюм для «Бриллиантов».

Он швыряет трубку, обходит стол и рывком выдвигает ящик. Достает оттуда пузырек, открывает крышечку – она падает на стол с тихим стуком, – закидывает в рот сразу несколько антацидных таблеток и жует так яростно, будто от этого зависит его жизнь.

– В этом костюме ты больше не появишься. Придется переснять сцену. Интервью мы устроим.

Мэрилин кивает, хотя этот костюм ей вполне по душе. Он сияет как настоящие бриллианты и придает ей сексуальности – в самый раз для ее персонажа. Потом ей в голову приходит идея:

– Думаю, будет лучше, если интервью возьмет женщина.

– Что? С какой еще стати? – Он отправляет в рот еще несколько таблеток гидрокарбоната натрия. Кажется, еще немного, и он начнет пузыриться изнутри.

– Вы переживаете из-за женской аудитории, – говорит Мэрилин. – Разве не лучше будет, если мою историю расскажет девушка, которая отнесется с пониманием?

– Хм-м. – Он снова берет трубку: – Пусть из United Press пришлют репортера-женщину.

Мэрилин встает, чтобы поскорее покинуть кабинет мистера Занука. Ее не уволили, и она не хочет искушать судьбу. Вот бы мистер Келли сейчас оказался перед ней – он же говорил, никто не узнает, что это она. Но как он мог сдержать это обещание? На снимках ведь прекрасно видно ее лицо.

Как бы то ни было, Мэрилин умеет выходить сухой из воды. И на данный момент ей это вполне удается.

Чуть позже приезжает Элин Мосби из United Press, пока Травилла торопливо подшивает на Мэрилин новое платье для песни про бриллианты. Бедолаге пришлось создать для нее новый наряд за считаные часы.