Выпив по коктейлю в вестибюле вместе с другими актерами и гостями, они идут в зал. Запах попкорна с маслом навевает воспоминания о детстве, когда она порой весь день напролет смотрела фильмы в кинотеатре.

Они устраиваются на мягких, обитых бархатом сиденьях. Когда свет гаснет, Джо берет ее за руку.

Мэрилин притоптывает в ритм музыке, глядя на себя, поющую на экране. Некоторые терпеть не могут смотреть на свою трехметровую копию, но только не Мэрилин. Она с детства мечтала сниматься в кино, так с чего бы ей отворачиваться?

После финальной сцены экран скрывается за роскошным бархатным занавесом, и Мэрилин улыбается так широко, что ее лицевые мышцы, наверное, будут болеть наутро.

– Ты была бесподобна, – шепчет Джо.

Она знает, что он прав. Если заядлые кинозрители не слышали ее имя раньше, то теперь уж точно услышат.

– Спасибо. – Она сжимает его руку. Целая жизнь, проведенная в одиночестве, и вот Мэрилин готовится кого-то к себе подпустить.

Мужчина, который ушел

 Элла

1953 год

Мне было два года, когда мы с мамой переехали из Вирджинии в Йонкерс. Мой настоящий отец нас давно бросил. Я совсем его не помню, но помню отчима. Когда мне было пятнадцать, мама умерла, и он должен был обо мне позаботиться. Но не сложилось, и вместо этого меня отправили к маминой сестре Вирджинии – той самой женщине, которая сейчас воспитывает моего сына, Рэя-младшего. Теперь, став старше и мудрей, она может позаботиться о ребенке намного лучше, чем тогда.

Но мне не под силу избавиться от воспоминаний об отчиме. Наверно, из-за этого я действовала так быстро, когда приняла решение о разводе.

Небольшая поездка в Мексику в августе – и мое шестилетнее замужество подошло к концу. Я вновь свободная женщина, но рыдаю уже целую неделю. Никак не могу остановиться. Печаль накрыла меня плотным покрывалом. Я лежу в постели, глядя в потолок, и тону в чувстве вины, поражения, в мыслях о прошлом. Что со мной не так?

Хорошо, что у меня остались музыка и друзья по переписке. Последним я раньше не увлекалась. Даже не догадывалась, что мне так понравиться читать и писать письма.

Послания от Мэрилин – самые увлекательные. У нее в жизни происходит больше драмы, чем в сериале «Облава». Взять хотя бы скандал с фотографиями. Любая другая женщина засела бы дома, сгорая от стыда. Но Мэрилин совершенно спокойна. Безумство придает ей сил.

А вот я пишу ей гораздо более вежливые и сдержанные письма. Единственная мало-мальски скандальная тема, которую я поднимаю, – это мое знакомство, или дружба… или, возможно, что-то иное?.. с норвежцем Тором Ларсеном.

Джорджиана даже не знает, что мы с ним переписываемся, а уж тем более видимся. Но Мэрилин знает все: его полное имя, как мы с ним познакомились, как я не смогла повидаться с ним в Париже и как теперь, спустя год с лишним после нашего знакомства, мы уже бессчетное число раз встречались во время моих европейских гастролей.

Мы наслаждаемся как личным общением, так и перепиской.

Дорогая Мэрилин,

он голубоглазый блондин. Повстречайся мы с Тором в Америке, я бы никогда не рискнула показаться с ним на публике, если бы только он не был музыкантом, певцом, репортером или моим менеджером. Но, когда мы вместе, мы не в Америке. Европейцев и англичан мало заботит моя личная жизнь. Они нам не мешают. Тор, пусть он и не знаменит, ведет шикарный образ жизни – и не только потому, что он жиголо, в чем он признается со смехом. Он не раз ужинал с королевскими семействами и легко рассуждает об искусстве и деятелях искусства, начиная от импрессионистов и заканчивая Фредом Астером, а также от Сид Чарисс до Марго Фонтейн. Это английская балерина. Он даже разбирается в истории джаза в Великобритании и Европе.