-  Да, - сказал принц. - Я не возражаю. Можете расформировать его.

    Отец уставился на Горана с удивлением:

    -  Даже так?! Вообще-то я собирался предложить обратное - укрепить ваш дивизион, приставив к каждому катеру группу прикрытия из нескольких кораблей.

    -  Тем самым превратив его в небольшую эскадру. Верное решение. У нас сравнительно немного «звапов», поэтому каждый оснащённый ими корабль должен действовать в составе мобильной группы, которая будет прикрывать его от вражеского огня. В данных условиях это наиболее эффективная тактика. - Принц помолчал. - Но командовать таким крупным соединением будет выше моих сил, сэр. Я знаю предел своих возможностей. А гордость не позволит мне выступать в роли номинального командующего. Так что забирайте катера, формируйте вокруг них ударные группы… И даже, если хотите, снимайте с них оба «звапа» и устанавливайте на своих кораблях. Но в этом случае я настаиваю, чтобы все мои люди влились в экипажи этих кораблей, лётчики и артиллеристы вошли в состав боевых вахт, а капитаны заняли должности старших помощников или первых пилотов - уверяю вас, они опытные офицеры.

    -  Я это знаю, адмирал. И согласен на ваши условия. А как же вы?

    -  Я не против командовать одной из таких ударных групп. Свою жажду мести я уже утолил, но отсиживаться в тылу не собираюсь. Пусть на «Орионе» установят «звап» - я неплохо сработался с капитаном Шнайдером. Наверное, по причине небольшой разницы в возрасте. Я не комплексую из-за своей молодости, а он - из-за моего мундира… А теперь, с вашего разрешения, я пойду отдыхать.

    Отсалютовав отцу и кивнув нам, Горан вышел из рубки. Боцман немного хрипловатым голосом сообщил, что адмирал мостик покинул.

    -  У него шок, - тихо произнёс Купер, обращаясь к самому себе. - Он потерял один из своих экипажей.

    -  Да, у него шок, - согласился отец. - Но не только из-за потерянного катера. Он наконец осознал, что за каких-нибудь два часа уничтожил почти шесть десятков кораблей с людьми. Эти люди были враги - и нашей, и его страны; но всё равно они люди. А он уничтожил их руками своих подчинённых - сам не участвуя в сражении, не подвергаясь никакому риску. Именно это тяготит его. Только сейчас он почувствовал разницу между командиром и командующим. Роль командующего ему не понравилась.

    Кортни Прайс нерешительно подняла руку:

    -  Разрешите обратиться, адмирал.

    -  Слушаю вас, лейтенант.

    -  Сэр, - начала она. - Я не совсем поняла начало вашего разговора. Ну, что мы преждевременно применили «звапы».

    -  Это просто, мисс Прайс. Тяньгонцы ещё не миновали так называемую «точку возврата», в любой момент они могут прервать атаку, перейти в погружение и направиться в заранее обусловленное место сбора, чтобы скорректировать свои планы и применить другую тактику вторжения. Они так и поступят, если обстоятельства будут складываться откровенно не в их пользу. Кстати говоря, эти обстоятельства и впрямь сложились для них паршиво: они неправильно сгруппировали свои силы, и уже за первые восемнадцать часов сражения потеряли пять сотен кораблей. Но адмирал Павлов позаботился о том, чтобы ввести их в заблуждение по поводу наших потерь. С каждой волной в бой отправляются специальные соединения кораблей, которые имитируют собственную гибель, создавая у тяньгонцев иллюзию, что на три их потерянных судна приходится одно наше. Такое соотношение противника вполне устраивало - а тут вмешался ваш дивизион и здорово подпортил статистику.