– Так не пойдет. Оружие будет у меня, Рамона и Наварро. И больше ни у кого.

– И у нас.

– В таком случае сделка отменяется.

– Почему?

– В джунглях вы все – малые дети. А детям не нужны пугачи.

– Но Хиллер и Серрано...

– Согласен, они знают о джунглях больше, чем вы. Это не значит "очень много". В Мату‑Гросу они оба – не более чем подростки. Забудьте о том, что они вам нарассказывали.

Смит пожал плечами и посмотрел на собранный им великолепный арсенал, потом перевел взгляд на Гамильтона.

– Но самозащита...

– Мы вас защитим. Мне не улыбается перспектива видеть, как вы разгуливаете по джунглям, стреляя в безобидных животных и невинных индейцев. Еще меньше меня вдохновляет перспектива получить выстрел в спину после того, как я покажу вам Затерянный город.

Хеффнер шагнул вперед. Он явно не сомневался, что это камушек в его огород. Его лицо потемнело от гнева, кулаки сжимались и разжимались.

– Послушайте‑ка, Гамильтон...

– Я бы предпочел не слушать.

– Прекратите! – резко оборвал их Смит. Когда он снова заговорил, в его словах, обращенных к Гамильтону, прозвучала горечь: – Да будет мне позволено сказать, вы просто мастер заводить себе друзей!

– Как ни странно, это так. У меня их предостаточно даже в этом городе. Но прежде чем сделать человека своим другом, я хочу убедиться, что он мне не враг и врагом не станет. Да, я очень чувствителен к таким вещам. Все дело в моей спине – она чувствительна к удару ножа. Со мной это уже дважды случалось. Возможно, вас всех следовало бы обыскать на предмет пружинных ножей и тому подобных игрушек, но вряд ли в данном случае у меня есть причины для беспокойства. Безобидные животные и невинные индейцы защищены от дурных намерений, которые могут у вас появиться, потому что, откровенно говоря, никто из ваших спутников не смог бы справиться с ягуаром или вооруженным индейцем с помощью того, что, в конечном счете, немногим лучше, чем перочинный нож.

Гамильтон сделал слабое пренебрежительное движение рукой, словно начисто отметал такую возможность. Увидев, как внезапно сжались и побелели губы Смита, он уже не в первый раз подумал о том, что этот человек вполне может оказаться самым опасным из всех участников экспедиции. Гамильтон снова поднял руку, на этот раз указав на внушительные кипы снаряжения, лежащие на полу гаража:

– Как эти вещи были доставлены сюда? Я имею в виду, в какой упаковке?

– В ящиках. Нужно положить все обратно?

– Нет. Это чертовски неудобно для погрузки в вертолет и на судно. Я думаю, потребуются...

– Водонепроницаемые мешки. – Смит улыбнулся, заметив на лице Гамильтона легкое удивление. – Нам подумалось, что вы захотите использовать что‑нибудь в этом роде. – Он указал на две большие картонные коробки. – Мешки куплены одновременно со всем снаряжением. Вот видите, мы вовсе не умственно отсталые.

– Замечательно. А ваш самолет, "Дуглас‑6", кажется, – какова степень его готовности?

– Это излишний вопрос.

– Ну разумеется. Где сейчас вертолет и судно на воздушной подушке?

– Почти в Куябе.

– Почему бы нам не присоединиться к ним?

* * *

"Дуглас‑6", стоявший в конце взлетной полосы на частном аэродроме Смита, был далеко не первой свежести, но, если судить по сверкающему фюзеляжу, находился в безупречном состоянии. Гамильтон, Рамон и Наварро с помощью Серрано, неожиданно оказавшегося полезным, наблюдали за погрузкой. Это было тщательное, дотошное, усердное наблюдение. Каждый мешок был открыт, его содержимое извлечено, проверено и положено обратно, после чего мешок запечатывали, чтобы сделать его водонепроницаемым; Весь этот нудный процесс потребовал довольно много времени, и терпение у Смита скоро иссякло.