– Многоуважаемая госпожа Александра! В них – Татьяну и Николая – стреляли. И я предполагаю, что вы знаете, кто приложил к этому руку.

– Глупости. Чушь!

– Однако же не так давно вы гадали Татьяне. Помните?

– Заберите свои деньги и уйдите! Вы начали со лжи. Я не гадаю людям, которые приходят ко мне с ложью.

– Но ведь и вы… э-э-э-э… Людмила Петровна… не до конца искренни.

(«Ах, как она на меня сейчас посмотрела! Значит, все-таки я прав, госпожа Гусева!»)

– Что вы хотите? Зачем вы пришли?!

– Я уже объяснил вам: жизни Татьяны Андреевны Лисовец угрожает серьезная опасность… Вы владеете некой информацией о людях, которые…

– Глупости! Глупости! – нервно отмахнулась гадалка.

– Отнюдь, Людмила Петровна, отнюдь… Татьяна была у вас за несколько дней до покушения. Вы ей гадали. И сказали, что видите ее в гробу с червями. Как прикажете расценивать эти ваши слова?

– Уходите! – приказала Людмила-Александра.

Она поднялась и повелительно указала на дверь. Петрухин же в ответ закинул ногу на ногу, достал из кармана сигареты и прикурил от свечи. Демонстрируя своего рода высший пилотаж хамства.

– Людмила Петровна, вы знали о готовящемся покушении?

– Нет. Нет! Я ничего не знала. Уйдите!

– Тогда можно предположить, что кто-то попросил вас попугать Татьяну?

– Глупости! Полная чушь!

– Э, не скажите… Вы заявили Татьяне, что видите ее в гробу с червями. А затем предложили вариант спасения: убежать, уехать. Классическое запугивание с целью избавиться от человека. Не так ли?

– Послушайте! Уйдите же в конце-то концов!

– Я уйду. Но вы-то, Людмила Петровна… вы же убийц покрываете. Вы что – боитесь их?

– Я никого не боюсь, – быстро ответила вещунья. И по лицу ее было видно, что она сказала неправду.

– Плохо. Это, Людмила Петровна, очень плохо, – спокойно и рассудительно сказал Петрухин. – Вот если бы вы боялись, я бы вас понял: слабая женщина боится негодяев. Совершенно простая и понятная ситуация… Но вы, оказывается, никого не боитесь. Они вам заплатили?

– Это вас не касается, – сорвалась с языка гадалки непросчитанная, очевидная глупость. Вернее, ошибка, из разряда тех, что «профессиональный предатель» Жозеф Фуше проводил по разряду «больше, чем преступление».

– Ага, значит, все-таки заплатили!.. А ведь это грязные деньги, Люда. Очень грязные… не хотите покаяться? На душе легче станет.

– А не пошел бы ты на хер! – рявкнула вдруг Александра. – Ты кто – поп? Ты кто такой, чтобы я тебе тут клялась? Ты кто – мент? Что ты меня лечишь? Давай, друган, вали отсюда…

Дмитрию сделалось необычайно весело – столь резкие и разительные перемены случились в облике и антураже вещуньи.

Он рассмеялся в голос, потому как всё равно карты раскрыты, и сказал:

– Александра – это звучит гордо. Но мне кажется, что вам более подошел бы другой творческий псевдоним: Люська Гусева. Или еще проще – Гусыня.

– Вали-вали отсюда… гусак…

Петрухин поднялся, изящным жестом сбросил на столешницу «магистральную» визитку:

– Приятно было пообщаться… Ежели надумаете, Людмила Петровна, позвоните…

– Вот именно! У тех-то хотя бы реальные рычаги воздействия, а здесь… тьфу! Один понт голимый.