– Э-э, не скажи. У гадалок своя сила.

– Да брось ты! Такой «силы» и у меня полно. Так что в случае чего – обращайся. За недорого квалифицированно сниму сглаз, порчу и отрублю энергетический хвост. За дополнительную плату – почищу чакры.

– Обязательно. С ближайшей же получки.

– Ну-ну! Только учти: обращаться нужно при появлении первых же признаков-призраков, а не тогда, когда явственно станет слышен Бубен Верхнего Мира… Тьфу, зараза!.. Ладно, хорош! Скажи-ка мне лучше: у тебя в Красносельском суде есть кто?

– Найдем. А что?

– Попробуй-ка раздобыть архивное дело по прекращенному мошенничеству, в коем фигурировала гражданка Гусева Людмила Петровна.

– И чего ты рассчитываешь там узреть?

– Да я, собственно, ни на что особо не рассчитываю. Просто хочу поинтересоваться за моральный облик нашей ведуньи. Потому как чую, доведется нам снова встречаться. Здесь – к гадалке не ходи…

В общем, после посещения Петрухиным сеанса черной магии вычеркивать из списка подозреваемых гадалку партнеры не стали.

Так что – увы и ах! – но оборвать второй подряд за день лепесток с «цветка зла» не получилось…

То была не стопроцентно жгучая, но близко к тому брюнетка. Внешне привлекательная, но с какой-то неуловимо отталкивающей визуальной деталью в общей картине ее стороннего эстетического восприятия. Причина тому скрывалась не то в напряженном непроницаемом взгляде, возможно некогда живых, но сейчас безжизненных и усталых глаз. Не то – в дорогущем прямом черном платье, едва прикрывающем женские колени, в коем Дама смотрелась отнюдь не Коко Шанель, а скорее подавленной горем молодой вдовой…

– Ждать себя заставляешь. Неужели нельзя не опаздывать?

– Извини. Так фигово сегодня, что еле-еле с постели поднялась, – повинилась девушка, присаживаясь и жадно посматривая на чашку кофе. – Можно глоточек?

– Перебьешься. С твоим диагнозом только из одноразовой пить.

Девушка, похоже, ничуть не обиделась. Она молча кивнула, словно бы соглашаясь, и с надеждой посмотрела на Даму:

– Ты… Ты деньги принесла?.. Худо мне. Совсем худо…

– Ничего, потерпишь. Вот дело сделаем, и тогда сходишь, полечишься.

С этими словами Дама достала из косметички крохотный прямоугольничек сим-карты и принялась вставлять его в свой телефон, взамен хранившегося там родного.

– Какое дело? Что?! Опять?! – запротестовала было девушка, однако тон ее тут же сменился на просительный: – Ты мне еще за прошлый раз не доплатила. Помнишь? И Клюву за работу должна.

– Ксюша, золотко мое! Вот не надо лепить из меня идиотку! Я тебе не доплатила, потому что в предыдущий раз тебе «край как нужны были бабки». И я выдала авансом… А за этого твоего Клюва я ва-аще молчу! За что я ему должна платить? За то, что этот твой киллер доморощенный обделался по полной? – На перекошенном лице Дамы обозначилась презрительная ухмылка. – Как он еще сам в себя умудрился не попасть?

– Да. Но ведь он…

– Вот только не надо «ля-ля»! И «бла-бла» тоже не нужно. Притом что, заметь, со стрельбой-то была не моя – ТВОЯ идея!

– Клюв, он… Он хороший… – продолжила слабо оправдываться Ксюша. – Просто… Просто у него нет опыта… В таких делах… А еще он до этого два дня пустой ходил… Ты же сама не дала ему раскумарить как следует. А так… Ему в то утро очень плохо было, понимаешь?

– А мне, блин, по-твоему, хорошо? – огрызнулась Дама, «отрицательное обаяние» которой именно сейчас, когда она дошла до крайней степени взвинченности и раздражения, сделалось еще более зримым.