— Маша — моя подружка. Еще с детского сада. Очень хороший человек.

— Потаскуха она, — хохотнул Московцев.

После наскоро пропущеного стаканчика он как-то сразу заплыл-захорошел.

— Петя! Зачем ты так!

— Потаскуха-потаскуха… что же я, не знаю?

— Давайте обсуждение личных достоинств Маши перенесем на другое время? — попросил Купцов. — Нам сейчас нужно знать только одно: не могла ли утечка произойти через Машу?

— Утечка? — озабоченно повторила женщина. — Я не понимаю, о чем вы…

— Я все объясню потом. Связь с хорошим человеком Машей у вас имеется?

— Конечно. Я могу ей позвонить.

— Позвоним, но позже. Поехали дальше по списку — «Света». Кто такая Света?

— Светланка? О, Светланка — совершенно замечательный человек. Она работала у меня в студии. А сейчас ушла в декрет. У нее мальчик скоро будет. Гришенька.

— Это хорошо. С ней вы тоже можете связаться?

— С ней свяжись! С ней только свяжись — не только без сабли останешься, но и крюк из стены вырвут! — Произнеся этот пассаж, Петр Николаевич снова выпил, подцепил вилкой маслинку и быстро-быстро зажевал.

— Петя, — нахмурилась сестра. — Брось ты с утра-то пить!

— Я на Родине, Нюша… какой же русский человек, вернувшись на Родину, не выпьет по русской традиции бутылочку «Джонни Уокера»? — резонно возразил братец. — Тем более когда нервы… как струна.

— Поехали дальше, — стоически предложил Купцов. — Следующее имя в вашем списке — «Антон». Кто это?

Тут скандинавский эксперт нервно захохотал и, взяв бутылку за горлышко, вышел из кухни. Купцов проводил его равнодушным взглядом, а вот Анна Николаевна извиняющимся тоном сказала:

— Вы не подумайте ничего такого, Леонид Николаевич. Вообще-то он хороший. Просто эта история с саблей так на него подействовала. Он очень переживает.

— Все-то у вас хорошие, — вздохнул Купцов. — Все замечательные, славные, умные… У меня складывается впечатление, что наступил золотой век, а я этого просто не заметил.

— А вы распахните глаза, Леонид Николаевич! Вы распахните глаза и присмотритесь к миру и к человеку. Уверяю, вы увидите очень много волшебного!

— Видите ли, в чем дело, драгоценная Анна Николаевна… Ваш призыв распахнуть глаза пошире и присмотреться к миру и человеку, он… э-э-э-э… несколько неактуален. Скажем, вот мы с Дмитрием Борисычем в последнее время только тем и занимаемся, что присматриваемся к миру и к человеку. Присматриваемся и… скорбим… Ну да вернемся к нашим скорбным хлопотам. Кто такой господин Антон, вызвавший столь странную эмоцию у вашего брата?

Анна Николаевна помолчала несколько секунд, потом сказала:

— Антон Старостин — мой бывший муж. Мы разошлись пять лет назад.

— Вы поддерживаете отношения?

— Нет… Какие там отношения!.. — пожала она плечами.

— Простите, но в таком разе откуда он знает о ваших нынешних делах?

Нервно поигрывая кулончиком на тонкой золотой цепочке, художница нехотя ответила:

— Мы не поддерживаем никаких отношений. Но недавно… примерно с месяц назад… мы встречались.

— Зачем?

— Ни за чем. Случайно встретились на улице. Ну и… В общем, мы поговорили. Недолго. Минут пятнадцать-двадцать.