Где-то мы уже читали нечто сродни…

А, ну как же! «В подобных существах огонь безумия тлеет, пока они живы. …Их надлежало перебить, как бешеных собак».

Какую сложную вязь плетёт история из кажущихся противоборствующими и даже взаимоисключающими, но равно расчеловечивающих, человеконенавистнических идеологий! Как удивительно, сами того не сознавая, перекликаются, как причудливо резонируют эти люди!

Наша столичная культурная массовка, присвоившая себе имя культурной элиты, при всех своих внутренних неладах, разборках и даже ссорах, практически в равной степени противопоставляет себя стране, людям, её населяющим, проблемам, которые действительно надо решать просто ради общего выживания. Групповые идеалы высококультурных фракций различны. Но сами-то фракции все в равной степени не мыслят иного пути, кроме как стереть существующую реальность вместе с реально работающими в ней, по мере сил пытающимися её обустроить и очеловечить людьми и начать с того или иного чистого листа. Чистый лист они представляют себе по-разному. Но первый этап — стирание действительности — для них общая аксиома. И в этом они, при всех своих идеологических различиях, куда больше коммуняки, чем, скажем, Зюганов. А поэтому, чуть ощущают угрозу утраты влияния на мозги и души, встают плечом к плечу, «штыки ощетинивши», и защищают своё место под солнцем и свою роль во тьме скопом, сообща, ибо по сути своей — едины.

Им все свободы, понимаешь, не хватает. Чиновники мешают с голыми задницами по сцене разгуливать — тоталитарный гнёт, издевательство над гениальными творцами. Пустили на сцену с голым задом — а трахаться всё равно не рекомендуют; ну вот, опять духовное рабство. Ладно, трахайтесь; что ещё? Минеты под софитами делать не дают? Да это же явный признак подготовки Кремлём новой ежовщины!

И все, ну все как один из кожи вон лезут, только бы не принять живой, всамделишный мир со всеми его плюсами и минусами, со всем его сложнейшим прошлым как данность, как эстафету, как наследство. Только бы не касаться ни единой из целого вороха серьёзнейших реальных проблем, что стоят перед народом и миллионами людей, его составляющих. Не касаться ни единой реальной слабины государства, ни единой реальной ошибки власти, ни единого реального человеческого порока. И уж подавно — не замечать ни единого шага вперёд, ни единого успеха, ни единого повода для гордости. Только их собственные вывихнутые проблемки их волнуют и подвигают к деятельности. Только вокруг чего-то, высосанного из пальца, ломаются копья. И в то же время яростно держат оборону спина к спине: культура — мы! Только мы!

Вот уж воистину — живут, под собою не чуя страны. И не желая чуять.

В 20-х годах прошлого века гражданская война и разруха сделали невозможным эволюционное восстановление экономики. Попробовали НЭП — не сработало. Крестьянам на заработанные продажей зерна деньги нечего было покупать, ведь в тяжёлую промышленность нэпманов не влекло. Да и трудно их винить за это: чтобы открыть булочную и чтобы построить Магнитку, требуются несопоставимые финансовые и организационные ресурсы. ПОНИМАТЬ, что некое историческое явление с какого-то момента становится неизбежным, и ОПРАВДЫВАТЬ его — это совершенно разные вещи. Этического, да и чисто человеческого оправдания тотальному насилию быть не может. Но утверждать, будто оно явилось результатом одной лишь беспричинной лютой злобы и духовного уродства тех, кто тебе не по нраву, — это опять же чисто человеческая подлость. Хотя бы по отношению к тем, кто оказался поставлен в определённые условия и по мере сил и разумения, ПО СОВЕСТИ, разгребал то, что было бессовестно раскурочено и наворочено не ими. Кто пытался хоть какого склеить фамильную чашку, которую голубая кровь шарахнула об пол в идиотской уверенности, будто ей за красивые глаза и умные разговоры вот-вот поднесут Святой Грааль, до краёв наполненный французским шампанским.